The Washington Post: Дорога к войне. США с трудом удалось убедить союзников и Зеленского в опасности вторжения (перевод)
Перевод на русский полного текста статьи в Вашингтон Пост от 16 августа 2022 года о том, что предшествовало полномасштабному вторжению России в Украину 24 февраля 2022 года.
Перевод мой. Не судите строго – текст очень большой, 20 страниц печатного текста. Временами пользовался онлайн-переводчиками, но приходилось после них много редактировать.
Знаю и понимаю, что в Украине все, кто уже читали эту статью в оригинале или в украинском переводе, в первую очередь озабочены реакцией Зеленского на предупреждения США о нападении России. Меня эта реакция не удивила. Она была ожидаема. Да о ней и было в целом известно.
Меня в ходе чтения статьи и после ее прочтения не покидает другая мысль: кто руководит европейскими странами (кроме, конечно же, Великобритании, может быть, стран Балтии и Польши)? Кто возглавляет ядерную державу Францию, крупнейшую экономику Европы Германию, кто дает лидерам этих стран советы, как работает их разведка? Извлекли ли Макрон и Шольц уроки из того, как они относились к предупреждениям США до 24 февраля, да и из своих безумно-бесполезных бесконечных звонков путину после 24 февраля? Извлекли ли уроки разведки Франции и Германии?
Что было бы, если бы во главе США был другой президент?
Вопросы, в общем-то, риторические.
Лучше читайте статью.
«Дорога к войне: США с трудом удалось убедить союзников и Зеленского в опасности вторжения
Авторы: Шейн Харрис, Карен ДеЯнг, Изабель Хуршудян, Эшли Паркер и Лиз Слай эксклюзивно для The Washington Post, 16 августа 2022
Солнечным октябрьским утром высшие руководители разведки, военные и дипломаты страны вошли в Овальный кабинет для срочной встречи с президентом Байденом. Они прибыли, имея при себе строго засекреченный анализ разведданных, составленный из недавно полученных спутниковых снимков, перехваченных сообщений и с помощью человеческих источников, который представлял собой военные планы российского президента Владимира путина по полномасштабному вторжению в Украину.
В течение нескольких месяцев чиновники администрации Байдена с опаской наблюдали за тем, как Путин перебрасывает десятки тысяч солдат и выстраивает их, танки и ракеты вдоль границ Украины. С наступлением лета Джейк Салливан, советник по национальной безопасности, сосредоточился на растущем объеме разведывательной информации, касающейся России и Украины. Он назначил встречу в Овальном кабинете после того, как его собственные оценки перешли сначала от неуверенности в намерениях России к опасениям, что он слишком скептически оценивает перспективы военных действий, а затем к тревоге.
Это заседание было одним из нескольких совещаний, которые официальные лица проводили по Украине той осенью – иногда они собирались в небольших группах, но оно было примечательно тем, что на нем была представлена подробная разведывательная картина. Байден и вице-президент Харрис заняли свои места в креслах перед камином, а госсекретарь Энтони Блинкен, министр обороны Ллойд Остин и генерал Марк Милли, председатель Объединенного комитета начальников штабов, присоединились к директорам национальной разведки и ЦРУ на диванах вокруг журнального столика.
Поручив Салливану составить всеобъемлющий обзор намерений России, они сообщили Байдену, что разведданные об оперативных планах Путина, дополненные текущим развертыванием войск вдоль границы с Украиной, показывают, что на этот раз все готово для массированного нападения.
По словам американских чиновников, разведывательное сообщество США проникло во многие звенья политического руководства, шпионского аппарата и вооруженных сил России – от высшего руководства до передовой на линии фронта.
Гораздо более радикальные, чем аннексия Крыма в 2014 году и разжигание сепаратистского движения на востоке Украины, военные планы Путина предусматривали захват большей части страны.
Используя карты, установленные на досках перед президентским рабочим столом, Милли показал позиции российских войск и украинскую территорию, которую они намеревались захватить. Это был ошеломляющий по своей дерзости план, который мог представлять прямую угрозу восточному флангу НАТО или даже разрушить архитектуру безопасности Европы, созданную после Второй мировой войны.
Изучая информацию, Байден, который вступил в должность, пообещав оградить страну от новых войн, твердо решил, что Путина нужно либо сдерживать, либо противостоять ему, и что Соединенные Штаты не должны действовать в одиночку. Однако НАТО далеко не был един в вопросе о том, как вести себя с Москвой, а доверие стран НАТО к США было слабым. После катастрофической оккупации Ирака, хаоса, последовавшего за выводом войск США из Афганистана, и четырех лет, в течение которых президент Дональд Трамп стремился подорвать Альянс, было далеко не очевидно, что Байден сможет эффективно возглавить ответ Запада на экспансионизм России.
Украина была неспокойной бывшей советской республикой с историей коррупции, и ответ США и союзников на предыдущую российскую агрессию там был неопределенным и разделенным. Сейчас, когда произойдет вторжение, украинцам потребуется значительное количество нового оружия для самообороны. Слишком малое количество может гарантировать победу России. Но слишком много может спровоцировать прямой конфликт НАТО с Россией, обладающей ядерным оружием.
Этот рассказ с ранее не сообщавшимися подробностями проливает новый свет на нелегкий путь восстановления доверия к США, попытку сбалансировать секретность разведданных с необходимостью убедить других в их правдивости, а также на проблему определения того, как самый мощный в мире военный альянс поможет менее чем идеальной демократии, находящейся на границе с Россией, отразить нападение без единого выстрела со стороны НАТО.
Эта, первая из серии статей, посвященных тому, как готовилась война и развивалась военная кампании в Украине, написана на основе подробных интервью с более чем тремя десятками высокопоставленных чиновников США, Украины, Европы и НАТО о глобальном кризисе, конец которого еще не определен. Некоторые из них говорили на условиях анонимности, чтобы иметь возможность обсудить секретные разведданные и то, что говорилось на закрытых совещаниях.
Кремль не ответил на наши неоднократные просьбы дать свой комментарий.
Когда Милли тем октябрьским утром обрисовал состав российских сил, он и остальные подвели итог оценке намерений Путина:
«По нашим оценкам, они планируют провести значительную стратегическую атаку на Украину с нескольких направлений одновременно», – сказал Милли президенту. – Это их версия «шока и трепета».
По данным разведки, русские будут наступать с севера, по обе стороны от Киева. Одни силы двинутся на восток от столицы через украинский город Чернигов, а другие обойдут Киев с запада, продвигаясь на юг из Беларуси через естественный разрыв между «зоной отчуждения» вокруг Чернобыльской АЭС и окружающими болотами. Наступление должно было произойти зимой, чтобы твердая земля сделала местность легко проходимой для танков. Сформировав кольцо вокруг столицы, российские войска планировали захватить Киев за три-четыре дня. Спецназ, их специальные силы, должен был найти и устранить президента Владимира Зеленского, убив его, если потребуется, и установить марионеточное правительство, дружественное кремлю.
Параллельно российские войска двинутся с востока и пройдут через центральную Украину до Днепра, а войска из Крыма займут юго-восточное побережье. Эти действия могут занять несколько недель, предсказывали российские планы.
После паузы для перегруппировки и перевооружения они должны были продвинуться на запад, к линии север-юг, протянувшейся от Молдовы до западной Беларуси, оставив на западе страны осколок Украины – территорию, которая, по мнению Путина, была населена неисправимыми неонацистами-русофобами.
Позднее директор Национальной разведки Эврил Хейнс объяснила, что Соединенные Штаты получили «чрезвычайные подробности» о секретных планах кремля в отношении войны, которую он продолжал отрицать. Они включали не только расположение войск и вооружений и оперативную стратегию, но и такие тонкости, как «необычное и резкое увеличение финансирования Путиным военных операций на случай непредвиденных обстоятельств и создание резервных сил даже в условиях нехватки ресурсов на другие неотложные нужды, такие как борьба с пандемией», – сказала она. Это не было просто запугиванием, в отличие от широкомасштабного развертывания российских войск в апреле, когда путинские войска угрожали границам Украины, но так и не напали.
Некоторым людям в Белом доме было трудно осознать масштаб амбиций российского лидера.
«Это не похоже на то, что предприняла бы рациональная страна», – сказал позже один из участников встречи о планируемой оккупации большей части страны площадью 232 000 квадратных миль и населением почти 45 миллионов человек. Часть Украины была настроена глубоко антироссийски, что создавало угрозу восстания (против оккупантов), даже если Путин свергнет правительство в Киеве. И все же разведданные показывали, что все больше и больше войск прибывает и готовится к проведению полномасштабной кампании. В российские военные лагеря доставлялись боеприпасы, продовольствие и важнейшие предметы снабжения.
Байден надавил на своих советников. Действительно ли они думают, что на этот раз Путин может нанести удар?
Да, – подтвердили они. Это действительно так. Хотя в течение следующих нескольких месяцев администрация будет публично настаивать на том, что она не верит, что Путин принял окончательное решение, единственное, что его команда не могла сказать президенту в тот осенний день, это то, когда именно российский президент нажмет на курок.
Директор ЦРУ Уильям Бернс, который раньше работал послом США в Москве и общался с Путиным напрямую больше всех в администрации Байдена, описывал российского лидера как зацикленного на Украине. Контроль над этой страной был синонимом путинской концепции российской идентичности и власти. Точность планирования военных действий в сочетании с убежденностью Путина в том, что Украина должна быть поглощена родиной-матерью, не оставили у него сомнений в том, что Путин готов к вторжению.
«Я заключил, что он настроен вполне серьезно», – сказал Бернс несколько месяцев спустя, вспоминая, что происходило в ходе совещания.
Разведка подчеркнула говорившие сами за себя слова самого Путина. Тремя месяцами ранее, в июле, он опубликовал эссе «Об историческом единстве русских и украинцев» объемом 7000 слов, пронизанное обидой и сомнительными утверждениями. Русские и украинцы, утверждал он, являются «одним народом» – эта идея коренится в заявлениях Путина о «кровных узах», а Москва была «ограблена» коварным Западом.
«Я уверен, что подлинный суверенитет Украины возможен только в партнерстве с Россией», – написал Путин.
Всего за несколько недель до появления этого эссе Байден и Путин провели 16 июня саммит, который, по их словам, был «конструктивным». На тот момент проблема Украины вызывала озабоченность, но, по мнению чиновников Белого дома, с ней можно было справиться. Когда делегация Белого дома покидала встречу, проходившую в Женеве, старший помощник Байдена позже вспоминал:
«Мы не садились в самолет, когда возвращались домой, с мыслью, что мир стоит на пороге большой войны в Европе».
Но последующая публикация Путина «привлекла наше внимание», – сказал позднее Салливан. «Мы стали смотреть, что здесь происходит, какова его конечная цель? Насколько сильно он собирается давить?».
В качестве меры предосторожности 27 августа Байден распорядился взять из запасов (министерства обороны) США и отправить в Украину оборонительное оружие на сумму $60 миллионов.
К концу лета, по мере того как они собирали воедино разведданные с границы и из Москвы, аналитики, посвятившие свою карьеру изучению Путина, все больше убеждались в том, что российский лидер – сам бывший офицер разведки – видит, что окно возможностей для него закрывается. Украинцы уже дважды поднимались на борьбу за демократическое будущее, свободное от коррупции и вмешательства Москвы – во время Оранжевой революции 2004-2005 годов и протестов на Майдане 2013-2014 годов, которые предшествовали аннексии Крыма Россией.
Не являясь членом НАТО или Европейского Союза, Украина в настоящее время неуклонно продвигается в западную политическую, экономическую и культурную орбиту. Этот дрейф подпитывал более широкое недовольство Путина по поводу утраты Россией своей империи.
В своей оценке худшего аналитики пришли к выводу, что Путин, которому скоро исполнится 69 лет, понимает, что у него остается мало времени, чтобы закрепить свое наследие как одного из великих российских лидеров – того, кто вернул России главенство на Евразийском континенте.
По мнению аналитиков, Путин рассчитал, что любая реакция Запада на попытку вернуть Украину силой будет сопровождаться большим возмущением, но ограниченным реальным наказанием для России. Российский лидер, по их словам, полагал, что администрация Байдена была наказана унизительным уходом США из Афганистана и хотела избежать новых войн. США и Европа все еще борются с пандемией коронавируса. Канцлер Германии Ангела Меркель, фактический лидер Европы, покидала свой пост и передавала власть непроверенному преемнику. Президенту Франции Эммануэлю Макрону предстояла борьба за переизбрание с возрождающимся правым крылом, а Великобритания страдала от экономического спада после Брекзита. Большая часть континента зависела от российской нефти и природного газа, которые, по мнению Путина, он мог использовать в качестве клина для раскола западного альянса. Он накопил сотни миллиардов долларов денежных резервов и был уверен, что российская экономика сможет пережить неизбежные санкции, как это уже бывало в прошлом.
По словам Салливана, на октябрьском брифинге, когда Байдену были представлены новые разведданные и анализ, он «в основном предложил действовать в двух направлениях».
Во-первых, чтобы попытаться сдержать Путина, им «нужно было послать кого-то в Москву, чтобы он встретился с русскими на высоком уровне и сказал им: «Если вы сделаете это, вот каковы будут последствия».
Во-вторых, им нужно было проинформировать союзников об американских разведданных и привлечь их к тому, что, по мнению администрации, должно быть единой и жесткой позицией угрожающих санкций против России, усиления и расширения обороны НАТО и помощи Украине.
Бернс был направлен в Москву, а Хейнс – в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе.
Спустя несколько месяцев Милли все еще носил в своем портфеле карточки, на которых были записаны интересы и стратегические цели США, обсуждавшиеся на октябрьском совещании. Он мог пересказать их наизусть.
Проблема: «Как поддержать и обеспечить соблюдение основанного на правилах международного порядка», борясь против страны с чрезвычайным ядерным потенциалом, «не вступая в Третью мировую войну?».
№1: «Не доводить ситуацию до развития конфликта между вооруженными силами США и НАТО с одной стороны и Россией с другой».
№ 2: «Сдерживать войну в географических границах Украины».
№ 3: «Укреплять и поддерживать единство НАТО».
№ 4: «Расширить возможности Украины и дать им средства для борьбы».
Советники Байдена были уверены, что Украина будет сопротивляться. США, Великобритания и другие члены НАТО потратили годы на обучение и оснащение украинских военных, которые были более профессиональными и лучше организованными, чем до нападения России на Крым и восточный регион Донбасса семью годами ранее. Однако в ходе обучения почти столько же внимания уделялось тому, как организовать внутреннее сопротивление после российской оккупации, сколько тому, как ее предотвратить. Оружие, которое они поставляли, было в основном малокалиберным и оборонительным, чтобы его передачу не расценили как провокацию Запада.
У администрации также были серьезные опасения по поводу молодого президента Украины, бывшего телевизионного комика, который пришел к власти на огромной волне народной поддержки и желания коренных перемен, но потерял авторитет в обществе отчасти потому, что не смог выполнить обещание заключить мир с Россией. 44-летний Зеленский, казалось, не мог сравниться с безжалостным Путиным.
Математика была не в пользу Украины. У России было больше войск, больше танков, больше артиллерии, больше самолетов и управляемых ракет, и в предыдущих конфликтах она демонстрировала готовность добивать своих более слабых противников, не обращая внимания на гибель мирного населения.
Киев, возможно, падет не так быстро, как ожидали русские, заключили американцы, но он падет.
2 ноября Бернса проводили в кремлевский кабинет Юрия Ушакова, советника Путина по внешней политике и бывшего посла в США. Босс Ушакова находился на другом конце телефонной линии и говорил с Бернсом из курортного города Сочи, куда он уехал во время очередной волны коронавирусной инфекции в Москве.
Российский лидер изложил свои обычные жалобы на расширение НАТО, угрозу безопасности России и нелегитимное руководство в Украине.
«Он очень пренебрежительно отозвался о президенте Зеленском как о политическом лидере», – вспоминает Бернс.
Будучи натренированным в выслушивании тирад Путина за годы работы в Москве, Бернс выступил со своим собственным решительным посланием:
«Соединенные Штаты знают, что вы задумали, и, если вы вторгнетесь в Украину, вы заплатите огромную цену».
Он сказал, что оставляет письмо от Байдена, в котором подтверждает карательные последствия в случае любого нападения России на Украину.
«Путин не возражал против фактов», – сказал Бернс. Он не стал отрицать наличие разведданных, указывающих на вторжение России в Украину.
Директор ЦРУ также встретился с другим советником Путина, Николаем Патрушевым, бывшим офицером КГБ из родного города Путина Санкт-Петербурга, который возглавлял Совет безопасности России.
Патрушев полагал, что Бернс прилетел в Москву, чтобы обсудить следующую встречу Путина и Байдена, и, казалось, был удивлен тем, что глава ЦРУ приехал с предупреждением по поводу Украины.
В беседе с Бернсом он почти в точности повторил претензии Путина по поводу истории и к НАТО. Становилось видно, что не было места для конструктивного взаимодействия, и это заставило директора ЦРУ задуматься, не сформировали ли Путин и его узкий круг помощников свою собственную эхо-камеру. Путин не принял еще необратимого решения о начале войны, но его взгляды на Украину ужесточились, его тяга к риску возросла, и российский лидер считал, что благоприятный для него момент скоро настанет.
«Уровень моего беспокойства повысился, а не понизился», – доложил Байдену шеф разведки.
Пока Бернс разговаривал с Путиным, Блинкен в это же время встретился с Зеленским в Глазго, Шотландия, в кулуарах международного саммита по изменению климата. Он изложил картину, которую видела разведка и описал российский шторм, который направлялся в сторону Украины.
«Мы были вдвоем, в двух шагах друг от друга», – вспоминает Блинкен, – «Это был «трудный разговор».
Блинкен уже встречался с украинским президентом и думал, что знает его достаточно хорошо, чтобы говорить откровенно, хотя это казалось сюрреалистичным – «говорить кому-то, что ты веришь, что в его страну произойдет вооруженное вторжение».
Зеленский показался ему «серьезным, взвешенным, стоическим» – сочетанием веры и неверия. Он сказал, что проинформирует команду своих старших советников. Но украинцы «видели ряд российских финтов в прошлом», – сказал Блинкен, и Зеленский явно опасался экономического краха, если его страна запаникует.
Предупреждения Блинкена и скептицизм Зеленского заложили основу, которая будет повторяться как в частном, так и в публичном порядке в течение следующих нескольких месяцев. Украинцы не могли позволить себе полностью отвергнуть данные американской разведки. Но с их точки зрения, информация была спекулятивной.
Зеленский слышал предупреждения США, вспоминал он позже, но сказал, что американцы не предлагали тех видов оружия, которые нужны Украине для самозащиты.
Вы можете миллион раз говорить: «Слушайте, возможно вторжение». Хорошо, вторжение может быть – вы дадите нам самолеты?», – сказал Зеленский. «Вы дадите нам противовоздушную оборону?» «Ну, вы же не член НАТО». «У, хорошо, тогда о чем мы говорим?».
По словам Дмитрия Кулебы, министра иностранных дел Зеленского, американцы предоставляли мало конкретных разведданных в поддержку своих предупреждений «до последних четырех или пяти дней перед началом вторжения».
Менее чем через две недели после встречи в Глазго, когда Кулеба и Андрей Ермак, руководитель аппарата Зеленского, посетили Государственный департамент в Вашингтоне, высокопоставленный американский чиновник встретил их чашкой кофе и улыбкой.
«”Ребята, ройте траншеи!” – начал чиновник. “Когда мы улыбнулись в ответ, – вспоминает Кулеба, – чиновник сказал: “Я серьезно. Начинайте рыть окопы. … Вы будете атакованы. Крупномасштабное нападение, и вы должны к нему подготовиться”. Мы попросили подробностей, но их не было».
Если американцы были разочарованы скептическим отношением Украины к планам России, то украинцы были не менее обескуражены все более публичными предупреждениями США о грядущем вторжении.
«Нам нужно было найти баланс между реалистичной оценкой рисков и подготовкой страны к худшему… и сохранением экономического и финансового положения страны, – сказал Кулеба. – Каждый комментарий из Соединенных Штатов о неизбежности войны немедленно отражался на курсе [украинской] валюты».
Ряд американских официальных лиц оспаривают воспоминания украинцев, утверждая, что они предоставляли киевскому правительству конкретную разведывательную информацию на ранних этапах и в период подготовки к вторжению.
Однако, когда дело касалось Украины, американская разведка вряд ли была открытой книгой. Официально утвержденные инструкции запрещали разведывательным агентствам делиться тактической информацией, которую Украина могла бы использовать для наступательных атак на места дислокации российских войск в Крыму или против поддерживаемых Кремлем сепаратистов на востоке страны.
Также собственный разведывательный аппарат Украины был пронизан российскими «кротами», и американские правительственные служащие опасались, что секретная информация может оказаться в руках Москвы. После начала войны администрация Байдена изменила свою политику и стала делиться информацией о передвижении российских войск по территории Украины на том основании, что страна сейчас защищается от вторжения.
На встрече в кулуарах саммита G20 в Риме в конце октября Байден поделился некоторыми новыми разведданными и выводами с ближайшими союзниками Америки – лидерами Великобритании, Франции и Германии.
В середине ноября Хейнс воспользовалась ранее запланированной поездкой в Брюссель, чтобы проинформировать более широкий круг союзников: Североатлантический совет НАТО, главный орган принятия решений в Альянсе, состоящем из 30 членов. Выступая в большом зале, она ограничила свои замечания тем, что, по мнению разведывательного сообщества, показывают факты, и не предложила политических рекомендаций.
«Ряд членов подняли вопросы и скептически отнеслись к идее о том, что президент Путин серьезно готовится к возможности широкомасштабного вторжения», – вспоминает Хейнс.
Французские и немецкие официальные лица не могли понять, зачем Путину пытаться вторгнуться и оккупировать огромную страну, если у него всего лишь от 80 до 90 тысяч военнослужащих, которые, как считается, были сосредоточены на границе. Спутниковые снимки также показали, что войска перемещаются то от границы, то снова к границе. Другие предположили, что русские проводят учения, на чем настаивает сам Кремль, или играют в игру, чтобы скрыть цель, не дотягивающую до вторжения.
Большинство сомневалось и отмечало, что Зеленский, похоже, считает, что Россия никогда не нападет с амбициями и силой, которые прогнозировали американцы. Разве Украина не понимала намерения России лучше всех?
Только британцы и страны Балтии были полностью согласны. В какой-то момент официальный представитель из Лондона встал и жестом указал на Хейнс.
«Она права», – сказал британец.
Но Париж и Берлин помнили категоричные заявления США о разведданных по Ираку. Тень этого глубоко ошибочного анализа нависла над всеми дискуссиями перед вторжением. Некоторые также считали, что всего несколькими месяцами ранее Вашингтон сильно переоценил устойчивость афганского правительства, когда американские военные выводили войска. Правительство рухнуло, как только талибы вошли в Кабул.
«Американская разведка не считается надежным источником информации, – сказал Франсуа Хейсбур, эксперт по вопросам безопасности и давний советник французских официальных лиц. – Считалось, что она подвержена политическим манипуляциям».
Европейцы стали занимать позиции, которые мало изменились бы в течение нескольких месяцев.
«Я думаю, что в основном было три позиции», – сказал один высокопоставленный представитель администрации.
Для многих в Западной Европе то, что делали русские, было «дипломатией принуждения, [путин] просто наращивает силы, чтобы посмотреть, чего он сможет добиться. Он не собирается вторгаться… это безумие».
Многие из новых членов НАТО в восточной и юго-восточной Европе считали, что Путин «может что-то предпринять, но это будет ограничено по масштабам», – сказал представитель администрации. – «…откусит еще один кусок от [украинского] яблока», подобно тому, что произошло в 2014 году.
Но Великобритания и страны Балтии, которые всегда беспокоились по поводу намерений России, считали, что грядет полномасштабное вторжение.
Когда скептически настроенные страны-члены НАТО запросили дополнительные разведданные, американцы предоставили некоторые из них, но не стали делиться ими полностью.
Исторически сложилось так, что Соединенные Штаты редко раскрывали свои самые секретные разведывательные данные для всех членов такой разношерстной организации, как НАТО, в основном из-за опасений, что секреты могут просочиться (к противнику). Хотя американцы и их британские партнеры действительно поделились значительным объемом информации, они оставили в тайне неотредактированные перехваты или личности конкретных источников, которые были важны для определения планов Путина. Это особенно расстроило французских и немецких официальных лиц, которые давно подозревали, что Вашингтон и Лондон иногда скрывают основу своих разведданных, чтобы они казались более определенными, чем есть на самом деле.
По словам Хейнс, некоторые страны Альянса представили свои собственные выводы. Соединенные Штаты также создали новые механизмы для обмена информацией в режиме реального времени со своими зарубежными партнерами в Брюсселе. Остин, Блинкен и Милли разговаривали по телефону со своими коллегами, делились информацией, слушали, уговаривали.
В течение времени, как вспоминает один высокопоставленный европейский чиновник в НАТО, «разведданные излагались неоднократно, последовательно, четко, убедительно, с большим количеством деталей, с очень детальным сценарием и подтверждающими доказательствами. Я не помню ни одного ключевого момента, когда бы погас свет в многомесячной попытке убедить союзников, – сказал чиновник. В конечном счете, «это был сильный луч света в (темной) комнате».
Макрон и Меркель имели дело с Путиным в течение многих лет, и им было трудно поверить, что он настолько иррационален, чтобы начать катастрофическую войну. В течение нескольких недель после встречи Байдена (с путиным) в Женеве они пытались организовать саммит ЕС-Россия, но их предложения были отклонены скептически настроенными членами блока, которые увидели в этом опасную уступку агрессивной позиции России.
Месяцы спустя, несмотря на новые данные американской разведки, французы и немцы все равно настаивали на том, что шанс на дипломатию есть. Американцы и британцы не надеялись, что какие-либо дипломатические усилия принесут плоды, но были готовы держать дверь открытой, если европейцы смогут что-то сделать.
«Большая часть нашего внимания, – вспоминает Салливан, – фокусировалась на том, чтобы сказать им: “Послушайте, мы пойдем по дипломатическому пути и будем относиться к нему [как] к серьезному… если вы будете серьезно относиться к сосредоточению [военного], силового присутствия и к введению санкций”».
Каждая сторона была убеждена в своей правоте, но тем не менее готова была действовать так, как будто могла и ошибаться.
В течение следующих нескольких месяцев американцы стремились показать западноевропейцам и другим странам, что они все еще готовы искать мирное решение, хотя в глубине души они были уже убеждены, что любые российские усилия по ведению переговоров – это шарада.
«В принципе, это сработало», – сказал Салливан о стратегии администрации.
7 декабря Путин и Байден поговорили по видеосвязи. Путин заявил, что расширение западного альянса на восток было главным фактором в его решении направить войска к границе Украины. Россия просто защищала свои интересы и территориальную целостность, утверждал он.
Байден ответил, что Украина вряд ли вступит в НАТО в ближайшее время, и что Соединенные Штаты и Россия могут прийти к соглашению по другим вопросам, вызывающим у России озабоченность в связи с размещением американских систем вооружения в Европе. Теоретически, здесь есть возможность для компромисса.
* * *
В течение некоторого времени, пока Блинкен возглавлял дипломатические усилия США, неоднократно посещая столицы стран НАТО и штаб-квартиру альянса в Брюсселе, украинцы продолжали свои контакты с европейскими правительствами, которые все еще были гораздо менее убежденными в намерениях Путина, чем американцы.
Кулеба и другие члены правительства считали, что будет война, как позже сказал министр иностранных дел Украины. Но до самого вторжения «я не мог поверить, что мы столкнемся с войной такого масштаба».
Единственной страной в мире, которая настойчиво и с такой уверенностью говорила нам, «что будут ракетные удары, были Соединенные Штаты Америки. … Все остальные страны не разделяли этот вывод и [вместо этого] говорили: да, война возможна, но это будет скорее локализованный конфликт на востоке Украины».
«Поставьте себя на наше место, – говорит Кулеба. – С одной стороны, США говорят вам нечто совершенно невообразимое, а все остальные моргают глазами и говорят, что это не то, что, по нашему мнению, должно произойти».
На самом деле, британские и некоторые балтийские чиновники считали, что полномасштабное вторжение вполне вероятно. Но Кулеба был далеко не одинок в своем скептицизме. Его президент разделял его скептицизм, по словам помощников Зеленского и других официальных лиц, которые проводили для него брифинги.
«Мы серьезно относились ко всей информации, которую предоставляли нам наши западные партнеры, – вспоминает Ермак, руководитель офиса Зеленского. – Но давайте будем честными: представьте себе, если бы вся эта паника, которую нагнетало так много людей, имела место. Создание паники – это метод русских. … Представьте себе, если бы эта паника началась за три-четыре месяца до этого. Что бы случилось с экономикой? Смогли бы мы продержаться пять месяцев, как сейчас?».
В начале января заместитель госсекретаря США Венди Шерман возглавила дипломатическую делегацию в Женеве и встретилась со своим российским коллегой Сергеем Рябковым, которого она хорошо знает. Он повторил позицию Москвы по Украине, официально предложенную в середине декабря в двух предложенных (кремлем) договорах, – что НАТО должен прекратить свои планы расширения и прекратить любую деятельность в странах, присоединившихся к Альянсу после 1997 года, в число которых входят Польша, Румыния, Болгария и страны Балтии.
Отвергнув предложение закрыть двери НАТО (для новых членов) и понизить статус существующих членов, администрация вместо этого предложила переговоры и меры по укреплению доверия в ряде областей безопасности, включая размещение войск и вооружений на восточном фланге НАТО вдоль границы с Россией. Предложение было обусловлено (со стороны США) деэскалацией российской военной угрозы для Украины. Рябков сказал Шерман, что Россия разочарована таким отношением американцев.
Белый дом рассматривал встречу Шерман с Рябковым как «возможность проверить, насколько серьезно русские относятся к сути озабоченности… и есть ли еще возможность для какой-либо дипломатии, – сказала Эмили Хорн, в то время пресс-секретарь Совета Национальной Безопасности. – Я думаю, что довольно быстро стало ясно, что [русские] выполняли свою дипломатическую работу, не занимаясь при этом реальной дипломатией. Они даже не делали это со всей серьезностью».
«Все западные союзники хотели объяснить (России), что существует альтернативный путь, включающий диалог и уважение к России как к великой державе, – сказал высокопоставленный представитель британского правительства, участвовавший в переговорах. – Но становилось все более очевидным, что Россия в этом не заинтересована».
В то время как Соединенные Штаты шли по дипломатическому пути, они также размещали силы для защиты НАТО, все они были видны Москве и европейцам и демонстрировали готовность США принять участие в игре. Хотя Байден неоднократно заявлял, что американских войск в Украине не будет, Пентагон увеличил запасы оружия в Польше и перебросил туда вертолетный батальон из Греции. Десантники из 171-й воздушно-десантной дивизии были переброшены в страны Балтии. Из Италии в восточную Румынию были направлены дополнительные войска, а другие отправились в Венгрию и Болгарию.
В течение следующих нескольких месяцев военное присутствие США в Европе увеличилось с 74 000 до 100 000 военнослужащих. Четыре эскадрильи истребителей превратились в 12, а количество надводных боевых кораблей в регионе увеличилось с 5 до 26. Боевые воздушные патрули и средства наблюдения выполняли круглосуточные полеты над восточным флангом Альянса, с возможностью наблюдения в глубине территории Украины.
«Мы говорили: “Послушайте, мы серьезно относимся к дипломатии, но мы настолько обеспокоены этим, что фактически перебрасываем людей и материальные средства”», – вспоминает Салливан.
С разрешения Агентства Национальной Безопасности США установили прямую линию связи между украинскими военными и Европейским командованием США. Эта высокозащищенная система позволяла американцам поддерживать прямой контакт со своими украинскими коллегами по мере развития событий.
Администрация также отправляла оружие в Украину. В декабре Байден санкционировал выделение дополнительных $200 миллионов на передачу оружия из американских запасов, несмотря на то, что киевское правительство, многие в Конгрессе и некоторые в самой администрации утверждали, что если Соединенные Штаты действительно считают, что грядет полномасштабное вторжение, то этого недостаточно.
Но каждый шаг в кампании администрации был направлен на то, чтобы избежать прямого участия США в военном столкновении. Преобладающее беспокойство Белого Дома по поводу провокаций влияло на каждое решение о том, какой объем помощи и какого рода оружие предоставить украинцам для самозащиты.
«Я не приношу извинений за то, что одна из наших целей здесь – избежать прямого конфликта с Россией», – сказал Салливан о предвоенном периоде.
Русские собирались (в любом случае) делать то, что они делали, независимо от того, что делали союзники, сказал высокопоставленный сотрудник администрации, участвовавший в принятии решений, и администрация считает «невероятным» мнение, как некоторые позже утверждали, оглядываясь назад, что «если бы мы только дали» украинцам больше оружия, «ничего этого бы не произошло».
Определить, будет ли Россия рассматривать военные учения или поставки оружия как провокационные или эскалационные, – это «больше искусство, чем наука», – сказал высокопоставленный сотрудник.
«Здесь нет четкой и простой математической формулы. … Всегда существовал баланс между тем, что необходимо для эффективной защиты, и тем, что будет воспринято Россией как то, что Соединенные Штаты, по сути, финансируют убийство огромного количества русских».
Украинские официальные лица выражают бесконечную благодарность Соединенным Штатам за то, что они предоставили с начала войны.
«Ни одна страна в мире не сделала для Украины больше, чем Соединенные Штаты, чтобы получить необходимое оружие с 24 февраля. Ни одна страна в мире», – сказал недавно Кулеба. Но с самого начала, по его словам, он и другие украинские официальные лица считали, что стратегия «непровоцирования» была ошибочной.
«Куда она нас привела?, – спрашивает Кулеба. – Я думаю, что эта война – с тысячами убитых и раненых, потерянными территориями, разрушенной частью экономики… является лучшим ответом тем, кто все еще выступает за “непровоцирование” России».
В рамках своей продолжающейся кампании по убеждению мира в грядущем и разоблачения русских Белый дом в конце 2021 года решил бросить вызов собственному нежеланию и нежеланию разведывательных служб обнародовать некоторые из своих наиболее секретных данных.
Американская разведка засекла планируемые русскими операции «ложного флага», в ходе которых они будут инсценировать нападения на свои собственные силы так, как будто они исходят из Украины. Публичное раскрытие этих планов может лишить Путина возможности придумать предлог для вторжения, рассуждали чиновники администрации.
В качестве первого шага Белый дом решил раскрыть масштаб наращивания войск, которое продолжалось на границах Украины. В начале декабря администрация опубликовала спутниковые фотографии, а также карту, составленную американскими аналитиками, на которой были показаны позиции российских войск, и анализ российского планирования, проведенный разведывательным сообществом.
В анализе говорится, что русские планировали «обширные перемещения» 100 батальонных тактических групп, включающих до 175 000 военнослужащих вместе с бронетехникой, артиллерией и оборудованием. Картина, которую сотрудники администрации разрабатывали в течение нескольких недель в тайне, теперь была видна всему миру.
В преддверии более избирательного раскрытия разведывательной информации Салливан организовал в Белом доме регулярный процесс рассмотрения (того, какую информацию можно и нужно раскрывать), в ходе которого группа специалистов определяла, может ли конкретная информация, если она будет обнародована, помешать российским планам или пропаганде. Если ответ был положительным, то информация передавалась в разведывательное сообщество для получения рекомендаций о том, следует ли ее обнародовать и каким образом.
В конце января британское правительство публично обвинило Россию в заговоре с целью установления марионеточного режима в Киеве. Это обвинение, основанное на данных американской и британской разведки, было сделано в весьма необычном заявлении для прессы министром иностранных дел Лиз Трасс поздно вечером в Лондоне, но как раз вовремя для утренних воскресных газет.
А в начале февраля администрация Байдена сообщила, что Москва рассматривает возможность съемок сфальсифицированного видео о якобы украинском нападении на российскую территорию или русскоязычное население – еще одна операция «ложного флага», который обнаружила разведка. По словам официальных лиц, пропагандистский фильм должен был быть очень зрелищным, с наглядными сценами взрывов, сопровождаемых трупами, выдаваемыми за жертвы, и актерами, притворяющимися скорбящими по погибшим.
«Я слишком много раз наблюдал, как Путин фальшиво излагает суть событий, – сказал другой американский официальный представитель. – Теперь «вы могли видеть, как он вполне конкретно планирует операции под фальшивым флагом [на востоке Украины]. Это было очень точно».
Раскрытие для публики разведданных само по себе имело характер театрализованности. Оригинальные спутниковые снимки можно было подтвердить аналогичными снимками с коммерческих спутников, хотя анализ был уникальным для разведывательного сообщества. Но поверит ли общественность последующим разоблачениям, зависело от авторитета правительства. И чиновники администрации Байдена знали, что после войны в Ираке и захвата власти талибами в Афганистане они столкнулись с мнением общественности как в стране, так и за рубежом, которая может с глубоким скептицизмом относиться к «разведданным».
В целом, американская кампания по информированию общественности сработала. Внимание всего мира было сосредоточено на наращивании российских войск. Идея о том, что Путин будет фальсифицировать причины своего вторжения, виделась правдоподобной, возможно, и потому что в 2014 году он полностью отрицал, что его войска находятся в Крыму, и это утверждение привело к термину «маленькие зеленые человечки» в военной форме без знаков отличия, которые оккупировали часть Украины.
Учитывая, насколько скептически некоторые союзники по-прежнему относились к разведданным, наиболее сильным эффектом от их раскрытия было формирование поведения России и лишение Путина возможности использовать дезинформацию, сказали американские официальные представители.
12 января Бернс встретился в Киеве с Зеленским и представил с откровенную оценку. Разведывательная картина стала только яснее: Россия намеревалась нанести молниеносный удар по Киеву и обезглавить центральное правительство. Соединенные Штаты также обнаружили ключевой элемент планирования боевых действий: Россия попытается высадить свои силы сначала в аэропорту в Гостомеле, в пригороде столицы, где взлетно-посадочные полосы могут принять большие российские транспортные самолеты с войсками и оружием. Штурм Киева начнется оттуда.
В какой-то момент их разговора Зеленский спросил, угрожает ли опасность лично ему или его семье. Бернс сказал, что Зеленский должен серьезно отнестись к своей личной безопасности.
Риски для президента росли. Разведывательная информация того времени указывала на то, что российские команды убийц уже могут находиться в Киеве и ждать сигнала к активным действиям.
Но Зеленский сопротивлялся призывам перевезти правительство в другое место и был непреклонен в том, чтобы не наводить панику на общественность. Он считал, что на этом пути его ждет поражение.
«Вы не можете просто сказать мне: “Слушай, ты должен начать готовить людей сейчас и сказать им, что они должны запастись деньгами, запасись продуктами”, – вспоминает Зеленский. – Если бы мы так сказали – а этого хотели некоторые люди, которых я не буду называть, – то я бы терял $7 миллиардов в месяц с октября прошлого года, а в момент, когда русские напали бы, они бы взяли нас за три дня. … В общем, наше внутреннее чувство было право: если мы посеем хаос среди людей перед вторжением, русские нас сожрут. Потому что во время хаоса люди бегут из страны».
Для Зеленского решение оставить людей в стране, где они могли бы сражаться, защищая свои дома, было ключом к отражению любого вторжения.
«Как бы цинично это ни звучало, но именно эти люди остановили все», – сказал он.
Украинские официальные лица по-прежнему раздражены тем, что американцы не делятся более подробной информацией о своих разведывательных источниках.
«Информация, которую мы получали, была, я бы сказал, констатацией фактов без раскрытия происхождения этих фактов или предпосылок, стоящих за этими фактами», – вспоминает Кулеба.
Но западная разведка была не одинока в выводах о том, что Зеленский должен готовиться к полномасштабному вторжению. Некоторые сотрудники разведки самой Украины, по-прежнему скептически относясь к тому, что Путин нанесет удар, готовились к худшему. Кирилл Буданов, начальник военной разведки Украины, сказал, что за три месяца до начала войны он перевез архивы из своего штаба и подготовил запасы топлива и боеприпасов.
Американские предупреждения были повторены 19 января, когда Блинкен совершил короткий визит в Киев для личной встречи с Зеленским и Кулебой. К ужасу госсекретаря Зеленский продолжал утверждать, что любой публичный призыв к мобилизации приведет к панике, а также к бегству капитала, что подтолкнет и без того шаткую экономику Украины к краху.
Хотя Блинкен, как и в предыдущих беседах, подчеркнул важность сохранения Зеленского и его правительства в безопасности и целостности, он был одним из нескольких высокопоставленных американских представителей, которые опровергли сообщения о том, что администрация призывала их эвакуироваться из столицы.
«Мы сказали Украине две вещи, – вспоминал позднее Блинкен. – Мы поддержим вас, что бы вы ни хотели сделать. Мы рекомендуем вам посмотреть… на то, как вы можете обеспечить непрерывность правительственных операций в зависимости от того, что произойдет».
Это может означать, что нужно работать в секретном укрытии в Киеве, переехать на запад Украины или перевести правительство в соседнюю Польшу.
Зеленский сказал Блинкену, что он остается.
Он начал подозревать, что некоторые западные чиновники хотят, чтобы он бежал, чтобы Россия могла установить марионеточное правительство, которое придет к соглашению со странами НАТО путем переговоров.
«Западные партнеры хотели этого – я уверен, что кто-то очень беспокоился о том, что случится со мной и моей семьей, – сказал Зеленский. – Но кто-то, вероятно, хотел просто быстрее покончить со всем этим. Я думаю, что у большинства людей, которые мне звонили – ну, почти у всех – не было веры в то, что Украина сможет противостоять этому и выстоять».
По его словам, предупреждение украинцев готовиться к войне, как этого хотели некоторые партнеры, ослабило бы страну экономически и облегчило бы россиянам захват.
«Пусть люди в будущем обсуждают, правильно это было или нет, – вспоминал украинский лидер. – Но я определенно знаю и интуитивно чувствую – мы обсуждали это каждый день в Совете Национальной Безопасности и Обороны и так далее – у меня было ощущение, что [русские] хотели подготовить нас к мягкой сдаче страны. И это пугает».
На пресс-конференции 19 января Байден сказал, что, по его мнению, Россия вторгнется в страну. Путин зашел слишком далеко, чтобы отступать.
«Он должен что-то сделать», – сказал президент.
Байден пообещал, что Запад ответит на нападение России.
«Наши союзники и партнеры готовы понести серьезные расходы и нанести значительный ущерб России и российской экономике», – сказал он, предсказав, что если Путин отдаст приказ о вторжении, то это станет «катастрофой» для России.
Это было одно из самых решительных предупреждений Байдена на тот момент. Но президент также запутал ситуацию, предположив, что «незначительное вторжение» российских войск, в отличие от полномасштабного вторжения, может не вызвать сурового ответа, которым он и его союзники угрожали.
«Одно дело, если это незначительное вторжение, и тогда нам придется спорить о том, что делать и не делать, и так далее, – сказал Байден, дав понять, что НАТО не едина в своем неприятии любого применения силы Россией. – Если будет что-то, где российские силы пересекут границу, убьют украинских бойцов и так далее, я думаю, это все изменит», – сказал Байден, когда позже на пресс-конференции репортер попросил его уточнить, что он имел в виду под «незначительным вторжением».
«Но от того, что он [Путин] сделает, зависит, в какой степени мы сможем добиться полного единства на фронте НАТО».
Комментарии Байдена выявили трещины в планировании его собственной администрации, а также в НАТО. Блинкен был в Киеве и поклялся, что Соединенные Штаты окажут поддержку Украине всеми способами, кроме введения собственных сил, если страна подвергнется нападению. Но в частном порядке официальные лица в администрации уже несколько недель обдумывали, как они ответят на «гибридную» атаку, в которой Россия может нанести разрушительные киберудары по Украине и совершить ограниченное (военное) нападение на восточную часть страны.
Зеленский и его помощники, которые все еще не были уверены в том, что Путин начнет войну, ответили на комментарии Байдена о «незначительном вторжении» едким твитом.
«Мы хотим напомнить великим державам, что не бывает незначительных вторжений и малых государств. Так же, как не бывает незначительных жертв и маленького горя от потери близких. Я говорю это как президент великой державы».
На следующий день Байден уточнил, что если «любые собранные российские подразделения перейдут украинскую границу, это будет вторжением», за которое Путин заплатит.
Но чиновники Белого дома тихо негодовали, что в то время, как администрация пыталась обеспечить поддержку (всеми союзниками) Украины, Зеленский был больше заинтересован в том, чтобы ткнуть президенту в глаз за неловкий комментарий.
«Это было разочаровывающе, – сказал бывший сотрудник Белого дома. – Мы предпринимали шаги, которые пытались помочь ему, и было ощущение, что он защищает свой собственный политический бренд, либо отрицая, либо демонстрируя уверенность, потому что это было важно для него в то время».
Помощник Зеленского, который помогал составлять твит, сказал, что твит должен был опровергнуть слова Байдена, но также был легким и юмористическим, чтобы разрядить нарастающее напряжение. Окружение Зеленского беспокоилось, что предсказания Вашингтона о том, что война не за горами, могут иметь непредвиденные последствия.
Пока Байден давал разъяснения, команда Зеленского пыталась успокоить Вашингтон примирительным посланием.
“Спасибо @POTUS за беспрецедентную дипломатическую и военную помощь [США] для [Украины]”, – написал Зеленский в Твиттере, сопровождая сообщение изображениями флагов США и Украины.
* * *
21 января в Женеве был холодный, мрачный день, порывистый ветер хлестал по поверхности обычно спокойного озера, носящего имя швейцарского города. Когда Блинкен и его помощники сидели напротив своих российских коллег за столом, накрытым в бальном зале роскошного отеля, расположенного на берегу озера, госсекретарь предложил в качестве метафоры барашки волн на озере. Возможно, сказал Блинкен министру иностранных дел России Сергею лаврову, они смогут успокоить бурные воды в отношениях между двумя странами.
Они обменялись напряженными любезностями и затронули другие вопросы – спор о размерах и деятельности посольств в столицах друг у друга, иранская ядерная сделка, – прежде чем перейти к Украине. Блинкен снова изложил позицию США. Если у Путина есть законные опасения по поводу безопасности, Соединенные Штаты и их союзники готовы обсуждать их. Но как только начнется вторжение в Украину, западные санкции будут быстрыми и беспощадными, изолируя Россию и нанося ущерб ее экономике, а Альянс окажет Украине массированную военную помощь. Если хоть один российский солдат или ракета коснется хоть одного сантиметра территории НАТО, Соединенные Штаты будут защищать своих союзников.
Блинкен нашел ответы Лаврова резкими и непреклонными. После полутора часов бесплодной дискуссии казалось, что сказать больше нечего. Но когда их помощники начали выходить из бального зала, Блинкен задержался и попросил российского министра поговорить с ним наедине. Они вошли в небольшой соседний конференц-зал и закрыли дверь, пока американская и российская команды неловко ожидали снаружи.
В течение почти 18 лет пребывания лаврова на посту министра иностранных дел России американские дипломаты находили его прямолинейным доктринером, но иногда откровенным и реалистичным в том, что касалось отношений между двумя странами. После очередного обсуждения ситуации в Украине Блинкен остановился и спросил:
«Сергей, скажите мне, чего вы на самом деле пытаетесь добиться?». Действительно ли речь идет об опасениях по поводу безопасности, которые Россия высказывала снова и снова – о «посягательстве» НАТО на Россию и о предполагаемой военной угрозе? Или дело в почти теологической вере Путина в то, что Украина всегда была и остается неотъемлемой частью России-матушки?
Не ответив, Лавров открыл дверь и ушел, его сотрудники последовали за ним.
Это была последняя личная встреча высших должностных лиц по вопросам национальной безопасности России и США перед вторжением.
* * *
Байден еще раз поговорил с Путиным по телефону. По словам Белого Дома, 12 февраля он сказал российскому президенту, что «хотя Соединенные Штаты по-прежнему готовы к дипломатическим действиям в полной координации с нашими союзниками и партнерами, мы также готовы и к другим сценариям».
За день до этого министр обороны Великобритании Бен Уоллес прилетел в Москву, чтобы встретиться со своим российским коллегой Сергеем шойгу, долгожителем Кремля, который помог создать образ крутого парня Путина.
Уоллес хотел еще раз спросить, есть ли возможность для переговоров по требованиям Путина о расширении НАТО и деятельности Альянса в Восточной Европе. Русские, по его словам, не проявили никакого интереса к переговорам.
«Моя мать украинка, – ответил Шойгу по словам Уоллеса, подразумевая, что он лучше знает этот народ. – Это все часть нашей одной страны».
Затем Уоллес затронул вопрос о перспективе санкций. Шойгу ответил: «Мы можем страдать, как никто другой». А я (Уоллес) ответил: «Я не хочу, чтобы кто-то страдал».
Шойгу озвучил длинный и уже привычный список претензий и сказал, что Россия не может мириться с западной траекторией Украины.
«Это было в некотором смысле непонятно, – сказал британский официальный представитель, присутствовавший на встрече. – Все мы хотели продолжать переговоры, но они не хотели».
Когда британские чиновники уже собирались уходить, Шойгу обратился напрямую к Уоллесу. Он посмотрел мне в глаза и сказал:
«У нас нет планов вторжения в Украину, – вспоминает Уоллес. – Это показывает, насколько это была ложью».
* * *
Неделю спустя, 18 февраля, Байден позвонил лидерам нескольких союзников по НАТО и рассказал им о последнем анализе США. В тот же день Байден сказал журналистам о вторжении в комнате Рузвельта в Белом доме:
«На данный момент я убежден, что он принял решение» о вторжении. У нас есть основания так считать».
Французы, однако, продолжали искать выход из кризиса.
20 февраля Макрон позвонил Путину и попросил его согласиться на встречу в Женеве с Байденом. Этот разговор заставил французского президента поверить, что Путин наконец-то готов искать пути урегулирования.
«Это предложение, которое заслуживает внимания», – сказал Путин, согласно записи разговора, показанной несколько месяцев спустя в документальном фильме телеканала France TV «Президент, Европа и война».
Макрон надавил на российского лидера:
«Но можем ли мы сегодня, в конце этого разговора, сказать, что мы согласны в принципе? Я хотел бы получить от вас четкий ответ на этот счет. Я понимаю ваше сопротивление установлению даты. Но готовы ли вы двигаться вперед и сказать сегодня: «Я хотел бы провести встречу [с глазу на глаз] с американцами, а затем расширить ее до европейцев»? Или нет?».
Путин не взял на себя обязательства и, похоже, был занят более важными делами:
«Если быть с вами предельно откровенным, я хотел пойти [поиграть] в хоккей, потому что сейчас я в спортзале. Но прежде чем начать тренировку, позвольте заверить вас, я сначала позвоню своим советникам.
«Je vous remercie, Monsieur le President” (Спасибо, мсье президент)», – заключил Путин, поблагодарив его на французском языке.
Слышно, как Макрон восторженно смеется, когда он кладет трубку. Французский президент и его советники думали, что им удалось добиться прорыва. Дипломатический советник Макрона, Эммануэль Бонне, даже танцевал.
Но на следующий день в телеобращении Путин официально признал две сепаратистские украинские провинции на Донбассе, включая территорию, контролируемую Киевом, независимыми государствами. Это был яркий признак того, что Путин – если отбросить его франкоязычные любезности – намерен расчленить Украину.
* * *
Пока Великобритания и Франция предпринимали последние попытки дипломатии, мировые лидеры собрались в Мюнхене на ежегодную конференцию по безопасности. Зеленский присутствовал на ней, что вызвало обеспокоенность некоторых американских официальных лиц тем, что его отсутствие может дать России идеальный момент для нанесения удара. Другие задавались вопросом, верил ли украинский лидер в то, что Россия нападет, и не воспользовался ли он возможностью покинуть страну до того, как начнут падать бомбы.
В своей речи Зеленский напомнил аудитории, что его страна уже находится в состоянии войны с Россией, а украинские войска воюют против сепаратистов на востоке с 2014 года.
«Чтобы действительно помочь Украине, не нужно постоянно говорить только о датах вероятного вторжения, – сказал Зеленский. – Вместо этого Европейский союз и НАТО должны принять Украину в свои организации».
Некоторые европейские официальные представители все еще не были убеждены в том, что нападение состоится. Один из них сказал репортеру:
«У нас самих нет четких доказательств того, что Путин принял решение, и мы не видели ничего, что могло бы свидетельствовать об обратном».
«Было ощущение потустороннего мира», – сказал британский представитель.
В кулуарных беседах американские и британские официальные лица были убеждены в неизбежности вторжения, но «в зале не было такого настроения».
Некоторые в Лондоне начали сомневаться в себе, сказал британский чиновник:
«Люди говорили, что мы ошиблись в (оценке ситуации в) Афганистане. Мы вернулись домой и снова проверили разведданные по [Украине].
Они пришли к тому же выводу – Россия вторгнется. Но, несмотря на дипломатическую кампанию США и обмен разведданными, это по-прежнему было трудно доказать (другим)».
«Если вы узнаете о чьих-то планах нападения на страну, и эти планы кажутся совершенно безумными, есть шанс, что вы отреагируете рационально и решите, что это настолько безумно, что этого не произойдет», – сказал Гейсбур, французский эксперт по безопасности.
«Европейцы переоценили свое понимание Путина, – сказал он. – Американцы, я полагаю, … вместо того, чтобы пытаться вживить себя в голову Путина, решили, что будут действовать на основе данных и не будут беспокоиться о том, имеет ли это какой-то смысл или нет».
Причин для недоумения было много. Американская разведка показала, что военные планы кремля не доходили до командиров на поле боя, которым предстояло их реализовывать. Офицеры не знали своих приказов. Войска появлялись на границе, не понимая, что они отправляются на войну. Некоторые американские правительственные аналитики были озадачены отсутствием связи в звеньях российских вооруженных сил. По мнению аналитиков, все было настолько запутанно, что планы России могли провалиться. Но сторонники этого мнения остались в меньшинстве.
* * *
Для Кулебы поворотный момент наступил в дни после Мюнхенской конференции 18-20 февраля, когда он снова отправился в Вашингтон.
«В эти дни я получал более конкретную информацию», – вспоминает он. В конкретном аэропорту А в России, сказали ему, пять транспортных самолетов уже находились в полной боевой готовности, готовые в любой момент принять десантников и перебросить их в направлении конкретного аэропорта Б в Украине.
«Именно здесь вы видите последовательность событий и логику происходящего», – сказал он.
Представители западной разведки, оглядываясь назад на то, что оказалось бесславным нападением России на Киев, признают, что они переоценили эффективность российских вооруженных сил.
«Мы полагали, что они вторгнутся в страну так, как вторглись бы мы», – сказал один британский официальный представитель.
Ранним вечером 23 февраля Белый дом получил срочное сообщение от разведки. Существовала «высокая вероятность» того, что вторжение началось. Войска были в движении, и русские выпустили ракеты по целям в Украине. Высшие советники президента собрались – одни встретились в ситуационной комнате, другие присоединились по защищенной линии.
Салливан говорил с Ермаком, руководителем аппарата Зеленского. В Киеве был «чрезвычайно высокий уровень возбуждения», сказал человек, знакомый с содержанием разговора.
«Они не выходили из-под самоконтроля. Просто они были крайне эмоциональны, но так, как и следовало ожидать».
Ермак сказал Салливану подождать – он хотел позвать Зеленского к телефону, чтобы поговорить непосредственно с Байденом. Салливан соединил звонок с комнатой, частью резиденции Белого дома на втором этаже, используемой в качестве кабинета, и подключил президента.
Зеленский призвал Байдена немедленно связаться с как можно большим числом других мировых лидеров и дипломатов. Он должен сказать им, чтобы они выступили публично, а также позвонить непосредственно Путину и сказать ему, чтобы он «выключил это».
«Зеленский был встревожен, – вспоминает собеседник. – Он попросил Байдена «предоставить нам все разведданные, какие только можно. Мы будем бороться, мы будем защищаться, мы сможем удержаться, но нам нужна ваша помощь».
Харрис готовил материалы в Вашингтоне и Лондоне; ДеЯнг – в Вашингтоне, Брюсселе, на объединенной базе Рамштайн и Штутгарте в Германии; Хуршудян – в Киеве; Паркер – в Вашингтоне; Слай – в Лондоне. Пол Зонне и Оливье Нокс в Вашингтоне, Суад Мехеннет в Берлине, Рик Ноак в Париже и Сергей Моргунов в Киеве внесли свой вклад в подготовку этого отчета.
