Верочка. «Вовина тысяча» и госизмена

Поздний вечер, Офис президента, тихо, спокойно. Из длинных и запутанных коридоров власти доносятся негромкие голоса сотрудников, скрипят турникеты, пикают магнитные пропуска, и в целом… все как всегда.

На четвертом этаже, в приемной президента, за столом сидит Верочка. Верочка одета в тактикульные серые брюки и такой-же серый свитшот, волосы заплетены в косу. Перед ней заботливо расстелена газета “Урядовий кур’єр”, на которой валяются части разобранной АR-15.

Верочка лениво шурует старой зубной щеткой по затвору, улыбается и даже, кажется, что-то напевает. Пахнет оружейным маслом, сигаретным дымом и свойственной только Верочке непоколебимой уверенностью.

Приоткрывается дверь президентского кабинета, и оттуда бочком-бочком, пытаясь на ходу отряхнуть колени, выскальзывает Сергей Лещенко. Сергей одет в серый костюм, голубую рубашку и несоизмеримое ни с чем чувство собственного величия.

Сергей (с сомнением поглядывая на колени): Блин, не оттирается… чем они тут паркет мажут? Мне так никаких штанов не хватит.
Верочка (не отрываясь от затвора): Заплатки пришейте. На годик хватит.
Сергей (оборачивается): О, кто тут? Вы кто?
Верочка: Восемь раз знакомились же. Память – как у Меркель.
Сергей: Не понял.
Верочка (откладывает щетку и пшикает на затвор “баллистолом”): Давайте проведем логическую цепочку. Вы – в приемной президента. В ней стоит стол. За столом сидит человек и работает. Значит, этот человек – кто?
Сергей (недоуменно): Кто?
Верочка: Так, понятно. (Интригующе наклоняется и манит Сергея): Ладно, я вам скажу, только вы никому не говорите, хорошо?
Сергей: Конечно! Я умею хранить тайны!
Верочка (про себя) Ты даже хату жены скрыть не смог, тайны он хранить умеет… (вслух) Я – Зеленский!.
Сергей (округляет глаза до размера очков): Кто? Владимир Александрович? А… А там тогда кто?
Верочка (оглянувшись на дверь): Там – актер. Двойник. Специально обученный.
Сергей (тоже оглядываясь): Так это я актеру… эх… да что ж я не разобрался… А вы – ну как в гриме хороши, а? Какое перевоплощение, какой типаж, какая игра! (Привычно становится на колени и протягивает руки) Я в восхищении! Позвольте вам это доказать… Отблагодарить, так сказать, за оказанное доверие…
Верочка (печально): А раньше конверты носили… что за нравы пошли, а? (хлопает по тянущимся рукам) Перестаньте!
Сергей: Нет уж позвольте! Я умею! Я в этом хорош!
Верочка (отодвигается еще дальше): Наслышана… то есть наслышан.

Распахивается коридорная дверь, и в приемную тяжело шагает баба Люба. Баба Люба одета в темный клетчатый пиджак, явно тесноватый в плечах, спортивные штаны, кроссовки “Nike Air” и косынку. В руке баба Люба держит баллон с жидким воском для паркета.

Баба Люба (оглядывая немую сцену): О, доню, то вже ти собєсєдованіє проводіш? А шо наш найвеличніший, не взмозі? Шо, рєйтінг вже товой? Нє поднімається? Ну то хай не росстраюється, воно буває. Возраст, робота нєрвна знову ж…
Верочка (смущенно): Баб Люба, вы не поверите.
Сергей (продолжая стоять на коленях): Да как вы смеете это говорить! Вы видите, кто перед вами?
Баба Люба: Бачу. Сєкрєтарь, довбойоб і ар-п’ятнадцять.
Сергей (вскакивая с многострадальных коленей): Секретаааарь? Секретарша? Секретутка???
Баба Люба (перехватывает поудобнее баллон): От за “сєкрєтутку” я тобі так в’їбу – борода з жопи вилізе.
Верочка: Спокойнее, бабЛюба, спокойнее. Сергей не хотел меня обидеть, он уже, видите, кхм, эээ… настроился…
Сергей (визгливо кричит): Это дурдом какой-то! Вы тут охренели все? Ну я тут наведу порядок! Я с вами разберусь!!!
Баба Люба: Штани витрі, розбереться він… Тут вже стільки розбирались, шо всі розбиралкі скінчились. (Верочке) Доню, а шо ти на вечір шпалєра розібрала? А як Санич побачить? Він до зброї пиздець якій стрьомний. Ще почне Лукашенке дзвонити, жалуватись…
Сергей (гордо): Лукашенко? Мы Вагнергейта не боимся! Кому он интересен, когда все обсуждают тысячу гривен за вакцинацию?

На этой финансовой ноте Сергей, выдернув из шкафа темно-серую куртку, по широкой дуге огибает бабу Любу и, держа высоко голову и на всякий случай прикрыв пах, выскальзывает в коридор. Баба Люба ухмыляется, Верочка вздыхает.

Верочка: Баба Люба, тут, кстати, Подоляк звонил. Говорил, что пиджак в “триста восьмом” забыл. Почти новый.
Баба Люба: Хуя їм, а не піджак. Баба трофеї не віддає. Всьо, доню, налівай.
Верочка (улыбаясь): А шо за праздник?
Баба Люба: Та ти шо, не знаєш? День телебачення та радіо!
Верочка (отодвигает газету в сторону и вытирает руки ветошью): Так а мы причем?
Баба Люба (с грохотом пододвигает стул, устало опускается и вытягивает ноги): Дивись у майбутнє, доню. Колись, може, про нас знімуть серіал якийсь. Чи хоч радіоспєктакль…
Вера: Или уголовное дело.
Баба Люба: Ну ілі так. Від суми та від тюрми… Ну і там теж люди сидять. Ну доставай вже, жажда мучить бабу після таких от єбанатів.
Верочка (роясь в шкафу): Виски или коньяк?
Баба Люба: Сьогодні в нас шо?
Верочка: Вторник.
Баба Люба (достает из кармана шоколадку “Рошен” и сильными пальцами ломает на квадратики): Коньяк.
Верочка (ставя но стол бутылку): А ведь он прав, баба Люба. Все действительно обсуждают тысячу гривен, а на энергокризис и расследование предательства в высших эшелонах власти народ как-то подзабил. Странно, да? Казалось, несоизмеримые проблемы…
Баба Люба: Та нє єбісь ти з бокалами, давай чашку… Ох і молода ти ще, Вєра.
Верочка: Это вы к чему?
Баба Люба (поднимает чашку, трепетно вдыхает аромат коньяка): Тища сьогодні є, а завтра – нєма. А крімінальна справа про держзраду, доню, – то крімінальна справа…

***

Выходит из печати новая, вторая книга про Верочку.
Все книги из предзаказа будут с автографом автора.
Ссылка на книгу.