Маленькая падла и большой звиздец
– Падла! – орёт он от входа в блиндаж, – Хде оно?!
Глаза Мастера абсолютно безумны. Хаос, дикий и первозданный хаос за остекленевшей синевой, хаос бьющийся, прорывающийся в треморе рук, постоянном движении нижней челюсти, отчего борода с тонкими прожилками седины странно шевелится.
И это ужасно.
Толик стоит, отодвинув завешивающее вход грязное синее одеяло, и в одной руке держит свой АК, а в другой – почему-то расчёску. Нет, вру, не стоит – он постоянно дёргается, не может успокоиться, и я вообще поражаюсь, почему он всё ещё членораздельно говорит.
– Сууукааааа!!! – вдруг начинает орать он, и я вздрагиваю.
Да все вздрагивают – и Лис, валяющийся на наре и переписывающийся с женой, и Вася, замерший на своей койке с плитоноской на коленях. Мы вдруг понимаем, что находимся в одном мерзком, сером и грязном помещении с сумасшедшим, с безумной тварью, вооружённой автоматом, маленькие пульки из которого прошьют тёплого и мягкого меня насквозь за доли секунды.
– Мастеееер… – спокойно тянет ротный, – Толя… Толя, ты чего?
– Падла, падла, падла… – как зачарованный повторяет Толя, не слыша ничего. Голос падает до шёпота, – Падлааа.
– Пиздец нам, походу, – тихонько говорит со своей койки Лис, стараясь не двигаться. – Сколько он в отпуске не был? Месяцев пять. Пиздец, я говорю, точно.
– Толя… Братик, а ну присядь и расскажи нормально, а? – бормочет Вася, и я вижу, как рука его тянется к рукоятке пээма, валяющегося в складках синего спальника.
Блять, это какой-то сюр. Это пиздец, это нелепое кино, это дурацкий Его Величество Случай, я про такое слышал. У пацанов же регулярно подрывает крышку на боевых, особенно без отпуска и без ротаций. Даже у меня такое скоро будет – а я тут аж месяц, а не пять. Как тупо, а, скажи, как тупо!
И ведь он даже не бухой, он вообще не пьёт, просто мозги поехали, а у кого не поедут? Обстрелы, обстрелы, пидоры лазят через линию как к себе домой, пойдёшь посрать – мина летит, про баню вообще говорить не хочется. Тут любой двинется… но сегодня двинулся Мастер.
– Падла… – Толик замолкает, продолжая неуловимо двигаться, я почему-то замечаю, что он в мокрых насквозь ботинках, новеньких жёлтых таланах. Где он лужу нашёл, дождя вже неделю как не было? Бля, и почему я думаю об этом? Во рту пересыхает, и я не могу даже сглотнуть.
Сука, сука, сукааа… если он двинет автоматом – коммандер его застрелит, как пить дать. Если успеет. Я ближе всего к Мастеру, метра три, хотя нас разделяет стол, я просто не успею, он свалит меня очередью ещё до того, как я прыгну. Да. Скорее всего.
Интересно, автомат на предохранителе? Вряд ли, зная Толика. А может? А может понять то, что завалив меня, он просто не успеет уклониться от моих прыгнувших девяноста килограмм? Я по-любому достану его, с ног свалю, и тогда нас хоть всех не перестреляют, как котят… Прыгать? Нет?
Сука, как же тупо это всё. И страшно.
Я смотрю на Васю, он не отводит глаз от Мастера, продолжая повторять, успокаивать, пытаясь поймать взгляд, “зацепить” его, вовлечь в разговор… но в глазах Толи бьются чёрные волны, и время утекает неумолимо, и вечно же это продолжаться не может?
Лис замер, напряжённый, он дальше всех, а его АКМ висит над ним, просто протянуть руку, но и этого времени у нас нет. Прыгай, бля, ссыкун херов, прыгай уже…
Я подбираю ноги, зачем-то глубоко вздыхаю и…
– Уаааагкх! – из под Васиной нары выползает абсолютно мокрая собака по кличке “Собака”, зевает, тихонько тявкает и начинает разглядывать всю эту тарантиновскую херню. Мастер вдруг наклоняется и начинает вглядываться… вот оно, вот сейчас, пока отвлёкся на откуда-то взявшуюся собаку, Лис роняет телефон, Васина рука наконец-то сжимает ручку пистолета, я привстаю, немножко приседаю…
– Падла! – опять орёт Мастер, швыряет автомат на стол, поднимает расчёску и шагает вперёд. – Вот же падла такая! Помыл её, главное, хуйню такую, весь Санин шампунь потратил, а как расчесать хотел – съебала, сука, и еще и тазик на меня опрокинула! Новые ботинки – насквозь! Новенькие, сука, нульц, без пробега по АТО, второй день как взул – и вже мокрые! Ну не падла, а?
Собака “Собака” выпихивается полностью и начинает несмело вилять хвостом, разбрызгивая грязную воду по стенам и клеёнчатому потолку. Мастер садится на колени и, ласково матерясь, начинает примеряться расчёской к спине псины.
– Мастер… сука… – выдыхает Вася и отпускает пээм. – Нет, не сука. Ты – падла. Самая настоящая. Вот нахуя, а?
– Ебать, а я малой уже написал, шо нас ща застрелят! – спохватывается Лис и начинает рыться в спальнике. – Надо ж сказать, что всё нормально…
– Я пересрал. – громко говорю я и пытаюсь вытащить сигарету. Пальцы не слушаются, и я опираюсь на стол, стараясь успокоится.
– А чё это вы на меня кричите? – возмущается Мастер, расчёсывая Собаку. – Вас бы так наебали! Лис, выбачай за шампунь, кстати. Ах ты ж моя маленькая падла, а ну иди до папки…
Собака повизгивает, крутится и пытается лизнуть Толика в нос. Я отцепляю пальцы от стола и отодвигаю ствол автомата, смотрящего мне прямо в живот.
Предохранитель на АК, само собой, опущен.
– Нам пизда, – громко говорит Вася и без сил обрушивается на койку. – Нам реально пизда.
Собака млеет.
