Харьков темен и жесток

Город по-войне: он холоден, обманчиво спокоен и чертовски пуст. Харьков точно, с предельной ясностью понимает: ничего ещё не закончилось.

Харьков зол и решителен. Этот огромный город, кажется, находится в состоянии постоянной готовности дать пизды – я видел это в марте, когда первый раз приехал сюда по-войне, видел летом, осенью, и теперь вижу в новом феврале долгой войны.

Харьков ничерта не расслаблен, он великолепен в своей строгости и убийственно серьёзен. Харьков бряцает танковыми траками, гремит патронными лентами и молчит грохотом дизелей.

Мне даже как-то странно приезжать сюда без брони и зброи, честно, это неудобное, неуютное, дурацкое ощущение, как будто пришел на перестрелку – с ножом. Харьков смотрит внутрь тебя, словно прикидывая, будешь ли ты готов, “если шо”, попрыгать с гранатомётом, или сразу списать тебя за ненадобностью.

И Харьков прекрасно знает, как выглядит это “если шо”. Какими залпами бьёт, куда достаёт, какие трассы захватит первыми, и как тяжело потом выбивать врага из городских кварталов.

Здесь “второе наступление” – это не пустой звук, а план обороны города вместе с розрахунком сил та засобів, включаючи необліковані, але наявні. По курсу “ничего ещё не закончилось” Ха может читать лекции и проводить семинары. И я люблю этот город, бо он не перестал воевать.

Поэтому город тёмен и жесток, и в этом – безумно справедлив. Он теперь не перестанет воевать.
Никогда.