Многорукий, многоликий, везде успевающий джин

Реальность в условиях войны, пусть даже такой гибридной и неназванной как у нас, безусловно меняет сознание людей. Переосмысливаются ценности, уходят лишние знакомые, появляются неожиданные телефоны в контактах. Как колода карт в руках заправского шулера, тасуются понятия, основополагающие принципы и взгляды. В активном словаре появляются непривычные слова.

Вот и «волонтера» постигла та же участь.

Что мы знали о волонтерстве еще три-четыре* года назад, когда все еще плотно сидели в «стабильности от Семьи», по сути являющейся слабо располагающей к развитию постсовковой патокой, усиленной уголовной местечковой диктатурой дурного капитала?

То, что слово «волонтер» часто употребляется в американских семейных фильмах. Там еще будет очень активная мама-домохозяйка, у нее душка-муж, трое детей и золотистый ретривер, и она волонтер на обедах для бездомных.

Или вот научно-популярные фильмы про путешествия. Там тоже обязательно будут волонтеры – молодые, здоровые люди, поехавшие куда-нибудь в джунгли строить школы для аборигенов.

До войны в Украине слово «волонтер» вызывало образ совсем уж юных созданий, которые за еду и возможность посидеть рядом на ступеньках и послушать сцену помогали с монтажом оборудования для выступлений редких заезжих умных (или красивых) гостей. Белые футболочки, телефон в руках разрывается, и бейджик с гордой надписью ВОЛОНТЕР МАША.

Война все изменила.

Сегодня даже самый отвлеченный от реальности распоследний тусовщик, креакл и розовый пони, живущий в своей параллельной грибной реальности вечеринок, модных шмоточек, кокаина и диджейских сисек, хотя бы краем мозга слышал об армии волонтеров. «Или волонтеров для армии. Что-то такое. Еще по коктейлю, детка?»

Сегодняшний волонтер – это многорукий, многоликий, не имеющий четкого возраста и конкретного места жительства, а оттого везде успевающий джин. И с генератором на передовую, и с донорской кровью для раненых, и с обедами для стариков в забытом богами поселке с козьими тропами вместо дорог, и со спортзалом для реабилитации ампутантов, и с подарками для малышей в детдомах, и с путевкой на море – Господи! Море, настоящее море! – для ребенка, внезапно узнавшего, что значит «твой папа настоящий герой, вот его посмертная медаль».

Попробуй описать сегодняшнего волонтера. Кто он? Мужчина или женщина? Старик или ребенок? Богатый молодой бизнесмен или доживающая на скромную пенсию старушка? Попробуй описать, а я постою рядом, почитаю. Что? Не получается?

Потому что нет его, сегодняшнего волонтера, воплощенного в ком-то одном. Потому что сегодняшний волонтер – это все мы.

И мальчик, отнесший свой новенький, только подаренный планшет артиллерии – там нужнее.
И мужчина с инвалидностью, помогающий в центре переселенцев – чем может, как может, но каждый день.
И бабушка, артритными руками плетущая масксеть и вплетающая туда свои старые обереги-наговоры.
И молодая бизнес-вумен, отдающая прибыль в АТО, а не на очередные Гавайи, а ведь хочется, мамочки, как же хочется – и чтобы теплый ветер в лицо, и волны прозрачные, и она еще такая юная и нежная под заходящий солнцем, и чтобы на фотографии обязательно отблеск-звездочка между родинками на стройном бедре. Но нет, у арты снова полетел генератор, а разведчики просили еще один прицел. И это важнее. Черт возьми, насколько же это важнее! А Гавайи, ну что Гавайи? Никуда они не денутся те Гавайи. Как и родинки на бедре.

С днем волонтера нас, друзья. С нашим днем нас.

И пускай уже очень скоро волонтер в Украине останется исключительно той девочкой МАШЕЙ с гордой надписью на бейдже, которая помогает расставить стулья на лектории Илона Маска. Или Бена Горовица.

___________________________________
* этот текст написан еще в 2016 году