Новости из США. 20-26 сентября 2021 года
Доброго времени суток всем друзьям. Об основных событиях, находившихся в центре внимания в США в течение последней недели.
Этот текст будет о самом важном, из того, что происходит в США сегодня. Несмотря на то, что происходит много разных событий, выделить то, что является наиболее важным, абсолютно необходимо. Нужно правильно ориентироваться в сегодняшней действительности и понимать, к какому будущему может эта действительность привести. И поэтому весь сегодняшний обзор будет состоять из перевода одной газетной статьи.
▶ В газете Вашингтон Пост в четверг, 23 сентября, была опубликована статья консервативного политолога Роберта Кагана. Каган – старший научный сотрудник Брукингского Института, член Совета по внешней политике, один из идеологов движения неоконсерватизма, был советником многих кандидатов в президенты от республиканской партии. Консультировал он по их просьбе по вопросам внешней политики и администрации демократических президентов. Каган – муж заместителя госсекретаря США по политическим вопросам Виктории Нуланд. В 2016 году Каган вышел из республиканской партии. В мае 2016 года, когда стало ясно, что Трамп выиграл номинацию республиканской партии в президенты, Каган написал статью в Вашингтон Пост «Как фашизм приходит в Америку».
Новая Статья Роберта Кагана заслуживает того, чтобы ее прочитало как можно больше людей. Потому что она описывает главную и реальную проблему Америки. Сегодняшнюю главную проблему, экзистенциальную проблему. Лонгрид, 13 страниц, но очень советую прочитать всем, кто хочет понять, что происходит в Америке.
Именно поэтому предлагаю полный перевод статьи:
Газета Вашингтон Пост, 23 сентября 2021.
Роберт Каган.
«Наш конституционный кризис уже здесь
Соединенные Штаты вступают в величайший политический и конституционный кризис со времен Гражданской войны, с обоснованными шансами в течение следующих трех-четырех лет столкнуться с массовым насилием, распадом федеральной власти и разделением страны на враждующие красные и синие анклавы. Предупреждающие знаки могут быть затемнены отвлечением внимания от них политикой, пандемией, экономикой и глобальными кризисами, а также принятием желаемого за действительное и даже их отрицанием. Но по этому поводу не должно быть никаких сомнений:
Во-первых, Дональд Трамп будет кандидатом в президенты от республиканцев в 2024 году. Надежды и ожидания, что он потеряет свою известность и влияние, были бредовыми. Он лидирует с огромным отрывом в опросах (среди республиканцев – И.А.); он создает огромный запас денег для борьбы в ходе кампании; и в данный момент билет демократов (на следующее президентство – И.А.) выглядит уязвимым. Даже имея проблемы со здоровьем, он бежит вперед.
Во-вторых, Трамп и его союзники-республиканцы активно готовятся обеспечить его победу любыми необходимыми средствами. Обвинения в мошенничестве на выборах 2020 года, выдвигаемые сейчас Трампом, в первую очередь направлены на создание предпосылки для оспаривания будущих результатов выборов, которые не сложатся в его пользу. Некоторые кандидаты от республиканцев уже начали подготовку к заявлению о мошенничестве (на выборах в Конгресс) в 2022 году, как и Ларри Элдер пытался делать сделать это на калифорнийском референдуме об отзыве губернатора.
Между тем, дилетантская кампания «остановить воровство» 2020 года (кампания по непризнанию результатов президентских выборов – И.А.) уступила место организованной общенациональной кампании по обеспечению того, чтобы Трамп и его сторонники имели контроль над штатными и местными избирательными чиновниками, которого им не хватало в 2020 году, что спасло страну от бедствия, поскольку эти чиновники отказались ложно заявить о мошенничестве или «найти» больше голосов за Трампа, а сейчас они систематически отстраняются от должностей или подвергаются преследованиям (в «красных», республиканских штатах – И.А.).
Республиканские штатные легислатуры делегируют себе больший контроль над процессом утверждения результатов выборов. По состоянию на весну этого года республиканцы предложили или приняли крайней мере в 16 штатах законы, которые передадут определенные полномочия по сертификации результатов выборов из компетенции губернатора, государственного секретаря или других должностных лиц исполнительной власти в законодательный орган штата. В законопроекте штата Аризона прямо говорится, что законодательный орган может «отменить выдачу или утверждение госсекретарем штата свидетельства об избрании членов коллегии президентских выборщиков» простым большинством голосов. Законодательные собрания некоторых штатов стремятся ввести уголовную ответственность должностных лиц местных избирательных комиссий, предположительно совершивших «технические нарушения», включая создание препятствий наблюдателям за выборами.
Таким образом, создаются условия для хаоса. Представьте себе продолжающиеся неделями конкурирующие друг с другом массовые протесты в нескольких штатах, когда законодатели обеих сторон заявляют о своей победе и обвиняют другую сторону в неконституционных усилиях по захвату власти. Партийные политики с обеих сторон, вероятно, будут лучше вооружены и с большей готовностью будут готовы к причинению вреда (противной стороне), чем они были в 2020 году. Привлекут ли губернаторы национальную гвардию? Сможет ли президент Байден объявить о подчинении федеральной власти национальных гвардий штатов и передать их под свой контроль, применив Закон о восстании и отправить войска в Пенсильванию, Техас или Висконсин для подавления насильственных протестов?
Направление федеральных сил в штаты будет названо тиранией. Байден обнаружил бы себя там, где оказывались другие президенты – где Эндрю Джексон был во время «кризиса обнуления» (конфликт между штатом Южная Каролина и федеральным правительством в 1832-1933 годах – И.А.) или где Авраам Линкольн был после отделения Юга – двигаясь без правил или прецедентов, делая свои собственные заключения о том, какие конституционные полномочия он имеет или не имеет .
Сегодняшние споры по поводу филибастера через три года покажутся смешными, если американская политическая система войдет в кризис, средств защиты от которого Конституция не предлагает.
Большинство американцев – и все, кроме горстки политиков – отказались воспринимать возможность такого развития событий достаточно серьезно, чтобы попытаться предотвратить ее. Как это часто бывает и в других странах, где вырастают фашистские лидеры, их потенциальные оппоненты оказываются парализованы в замешательстве и изумлении перед таким харизматичным авторитарным лицом. Они следовали стандартной модели умиротворения, которая всегда начинается с недооценки. Политические и интеллектуальные круги обеих партий недооценивают Трампа с тех пор, как он появился на сцене в 2015 году.
Они недооценили степень его популярности и силу его влияния на своих последователей; они недооценили его способность взять под контроль республиканскую партию; а затем они недооценили, насколько далеко он готов был зайти, чтобы удержать власть. Тот факт, что ему не удалось отменить результаты выборов 2020 года, убедил многих в том, что американская система остается безопасной, хотя она легко могла бы пойти другим путем – если бы Байден не был уверенно впереди во всех четырех штатах, где результаты голосования были плотными; если бы Трамп был более компетентным и лучше контролировал лиц, принимающих решения в его администрации, Конгрессе и штатах. Как бы то ни было, в начале этого года Трамп был близок к тому, чтобы совершить государственный переворот. Все, что помешало этому, – горстка государственных служащих, обладающих заметным мужеством и честностью, а также нежелание двух генеральных прокуроров и вице-президента подчиняться приказам, которые они считали неподобающими.
Конечно, это не была та системы сдержек и противовесов, которую создатели Конституции имели в виду при ее разработке, но Трамп и выявил неадекватность этих мер защиты. Создатели Конституции не предвидели возникновения феномена Трампа отчасти потому, что не предвидели появления общенациональных партий. Они ожидали, что возможна угроза со стороны демагога, но не предвидели возникновения общенационального культа личности. Они предполагали, что обширные просторы новой республики и исторические разногласия между 13 независимыми штатами создадут непреодолимые препятствия для общенациональных движений, в основе которых окажется партия или личность. «Мелкие» демагоги могли влиять на свои собственные штаты, где они были известны и имели влияние, но не на всю страну с ее разнообразным населением и различными интересами.
Таким образом, такая система сдержек и противовесов, которые были установлены основателями страны, зависела от разделения трех ветвей власти, каждая из которых, как они считали, будет ревностно охранять свою власть и свои прерогативы. Основатели не устанавливали гарантий против возможности того, что солидарность в рамках общенациональной партии выйдет за пределы границ между штатами, потому что они не предполагали, что такое возможно. Они также не предвидели, что члены Конгресса и, возможно, члены судебной власти тоже откажутся контролировать власть президента, если он представляет их собственную партию.
Однако в последние десятилетия партийная лояльность вытеснила лояльность штатам, и это никогда не проявлялось сильнее, чем в эпоху Трампа. Как показали два импичмента Трампа, если члены Конгресса готовы защищать или игнорировать действия президента просто потому, что он является их партийным лидером, то осуждение и отстранение от должности президента становится практически невозможным. В таких обстоятельствах основатели страны не оставили никакой другой защиты от узурпации со стороны исполнительной власти – кроме моральных стандартов.
Как критики, так и сторонники постоянно не осознавали, насколько Трамп является уникальной фигурой в американской истории. Поскольку его последователи придерживаются консервативных взглядов, многие видят в Трампе лишь продолжение и, возможно, логическое завершение революции Рейгана. Это ошибка: хотя большинство сторонников Трампа являются или стали республиканцами, они придерживаются целого ряда убеждений, которые не обязательно разделяли все республиканцы. Некоторые сторонники Трампа – бывшие демократы и независимые деятели. На самом деле страсти, питающие движение Трампа, стары, как наша республика, и в то или иное время находили себе место в обеих партиях.
Подозрение и враждебность к федеральному правительству; расовая ненависть и страх; озабоченность тем, что современное светское общество подрывает религию и традиционную мораль; экономическая тревога в эпоху стремительных технологических изменений; классовая напряженность, с тонкой снисходительностью с одной стороны и негодованием с другой; недоверие к миру в целом, особенно к Европе, и ее коварному влиянию на подрыв американской свободы – такие взгляды и отношения были частью структуры политики США со времен антифедералистов, Восстания Виски (борьба против первого в истории США федерального налога – налога на виски в 1791 году – И.А.) и Томаса Джефферсона. Демократическая партия была когда-то домом для сторонников превосходства белых, до тех пор пока его сторонники не перешли к Джорджу Уоллесу в 1968 году, а затем к республиканцам. Либералам и демократам, в частности, необходимо различать продолжающуюся борьбу с политикой республиканцев и вызов, брошенный Трампом и его последователями. С политикой республиканцев можно бороться через процессы конституционной системы; но вызов, брошенный Трампом, – это посягательство на саму Конституцию.
Исторически уникальным движение Трампа делают не его страсти и паранойя. Дело в том, что для миллионов американцев сам Трамп является ответом на их страхи и обиды. Это более прочная связь между лидером и последователями, чем что-либо ранее известное в политических движениях США. Хотя основатели страны боялись прихода короля или цезаря, на протяжении двух столетий американцы оказывались относительно невосприимчивыми к непоколебимому героическому почитанию политиков. Их лидеры – Теодор Рузвельт, Грант, даже Вашингтон – не считались непогрешимыми. Это относилось и к великим лидерам-популистам. Уильяма Дженнингса Брайана столетие назад почитали за то, что он продвигал определенные идеи и политику, но он не пользовался безоговорочной преданностью своих последователей. Даже Рейган подвергался критике со стороны консерваторов за продажу консервативных принципов, за дефицит бюджета, за его двусмысленную позицию в отношении абортов, за «мягкость» по отношению к Советскому Союзу.
Трамп другой, и это одна из причин, по которой политическая система изо всех сил пытается понять, и сдержать его. Американское либеральное мировоззрение стремится искать всему материальные и экономические объяснения, и, несомненно, у значительного числа сторонников Трампа есть основания жаловаться на свою судьбу. Но их связь с Трампом не имеет ничего общего с экономикой или другими материальными проблемами. Они считают, что правительство и общество США были захвачены социалистами, группами меньшинств и сексуальными извращенцами. Они считают истеблишмент республиканской партии коррумпированным и слабым – «проигравшим», если использовать слово Трампа, неспособным бросить вызов господствующей либеральной гегемонии. Они считают Трампа сильным и дерзким, готовым сразиться с истеблишментом, демократами, «республиканцами только по названию», либеральными медиа, антифа, «командой» (название, «приклеившееся» к группе из четырех левых членов Палаты Представителей – И.А.), большими технологическими компаниями и «республиканцами Митча Макконнелла». Его харизматическое руководство дало миллионам американцев чувство цели и возможностей, новое чувство идентичности. В то время как критики Трампа считают его слишком самовлюбленным, чтобы быть лидером, его сторонники восхищаются его непримиримым воинственным эгоизмом. В отличие от республиканцев из истеблишмента, Трамп без смущения говорит от имени обиженной части американцев, не только белых, которые ощущают, что их слишком долго бьют в челюсть. И это все, что ему нужно делать.
Было время, когда политическим аналитикам было интересно, что произойдет, если Трамп не сможет выполнить обещания, которые он дал своим избирателям. Но самое главное, что делает Трамп, – это он сам. Его эгоизм – часть его привлекательности. В его кампании по изображению себя жертвой атак со стороны медиа и «элиты» его последователи видят жертвами самих себя. Вот почему атаки элит на Трампа только укрепляют его связь с его последователями. Вот почему миллионы сторонников Трампа даже были готовы рискнуть своей жизнь в знак своей солидарности с ним: когда противники Трампа критиковали его за неправильные действия в связи с пандемией, сторонники Трампа видели в этом попытку его дискредитировать, и ответом сторонников Трампа было отрицание пандемии. Один сторонник Трампа заявлял публично, что не будет лечиться после того, как у него развились симптомы COVID-19, потому что он не хотел вносить свой вклад в либеральное дело борьбы с Трампом. «Я не собираюсь прибавлять цифры к их статистике», – сказал он репортеру.
Поскольку движение Трампа связано не столько с политикой, сколько с самим Трампом, оно подорвало нормальную роль американских политических партий, которая заключается в поглощении новых политических и идеологических движений мейнстримом. Брайан так и не стал президентом (Брайан – популистский политик-демократ, трижды выдвигавшийся в президенты в конце 19-начале 20 веков – И.А.), но некоторые из его популистских методов были приняты обеими политическими партиями. Сторонники сенатора Берни Сандерса, возможно, не хотели, чтобы Байден стал президентом, но, проиграв битву за выдвижение кандидатуры, они могли работать над тем, чтобы Байдена продвигал их программу. Либеральная демократия требует принятия неблагоприятных для себя результатов выборов, готовности сосуществовать с временным правлением тех, с кем мы не согласны. Как заметил историк Ричард Хофштадтер, это требует, чтобы люди «терпели ошибки в интересах социального мира». Частично эта готовность проистекает из веры в то, что демократическая система позволяет работать, даже в оппозиции, над исправлением ошибок и чрезмерных усилий правящей партии. Движения, основанные на идеях и политике, также могут быстро изменить их ориентацию на того или иного лидера. Сегодня знаменосцем прогрессистов может быть Сандерс, а завтра это может быть сенатор Элизабет Уоррен, член Палаты Представителей Александрия Окасио-Кортес или кто-то еще.
Для движения, построенного на культе личности, эти корректировки невозможны. Для сторонников Трампа «ошибка» заключается в том, что Трампа не смогли переизбрать из-за того, что, по его словам, это устроил репрессивный коммунистический демократический режим. Хотя поражение действующего президента обычно ведет к борьбе за то, чтобы претендовать на звание следующего кандидата в президенты от (проигравшей) партии, до сих пор ни один республиканец не смог бросить вызов власти Трампа над республиканскими избирателями: ни сенатор Джош Хаули, ни сенатор Том Коттон, ни Такер Карлсон, ни Губернатор Рон ДеСантис. И это все еще о Трампе. Тот факт, что он не находится у власти, означает, что Соединенные Штаты являются «территорией, контролируемой вражескими племенами», – пишет один консервативный интеллектуал. Правительство, как выразился один из сторонников Трампа, «монополизировано режимом, который считает, что [избиратели Трампа] не заслуживают представительства, и не будет соблюдать никаких ограничений, которые помешают им получить его». Если так, полагает интеллектуал, то какой у них выбор, кроме как рассматривать правительство как врага и «объединиться и вооружиться, чтобы позаботиться о себе так, как они считают будет лучше для них»?
Движение Трампа могло и не начаться как восстание, но стало таковым после того, как его лидер заявил, что он не был переизбран из-за жульничества. Для сторонников Трампа события 6 января были не досадным разгромом, а патриотической попыткой спасти страну, если потребуется, с помощью насильственных действий. Как объяснила одна 56-летняя женщина из Мичигана: «Мы пришли сюда не для того, чтобы воровать. Мы пришли не для того, чтобы нанести ущерб. Мы были там просто для того, чтобы свергнуть правительство».
Банальная нормальность подавляющего большинства сторонников Трампа, включая тех, кто был в Капитолии 6 января, сбила с толку многих наблюдателей. Хотя отдельные группы ополченцев и сторонники превосходства белой расы принимали участие в нападении, 90% арестованных или обвиняемых не имели связей с такими группами. Большинство составляли представители среднего класса и среднего возраста; 40 процентов были владельцами бизнеса или служащими. Они прибыли в основном из пурпурных, а не красных округов.
Большинство сторонников Трампа – хорошие родители, хорошие соседи и солидные члены своего сообщества. Их фанатизм, по большей части, является типичным фанатизмом белых американцев, возможно, с добавленной мерой негодования и менее отфильтрованной формой выражения с тех пор, как на сцене появился Трамп. Но это нормальные люди в том смысле, что они думают и действуют так, как действовали веками. Они верят в семью, свое племя, религию и расу. Хотя они ревниво защищают свои права и свободы, они меньше озабочены правами и свободами тех, кто не похож на них. В этом тоже нет ничего необычного. Что же неестественного в том, чтобы не ценить права других, которые не похожи на вас, так же, как вы цените свои собственные.
Однако на самом деле именно этого требует американский эксперимент с республикой и демократией. Это то, что создатели страны подразумевали под «республиканской добродетелью», любовью к свободе не только для себя, но также как к абстрактному, универсальному благу; любовь к самоуправлению как идеалу; обязательство соблюдать законы, принятые в результате законных демократических процессов; и здоровый страх и бдительность по отношению к тирании любого рода. Даже Джеймс Мэдисон, который сформулировал Конституцию, исходя из предположения, что люди всегда будут преследовать свои эгоистические интересы, тем не менее утверждал, что было бы «химерично» полагать, что любая форма правления может «обеспечить свободу и счастье без какой-либо добродетели в людях». Эл Гор и его сторонники проявили республиканскую добродетель, выполнив решение Верховного суда в 2000 году, несмотря на партийный характер решения судей. (Другой вопрос, проявил ли сам суд республиканскую добродетель) (речь идет о решении Верховного Суда в 2000 году о прекращении пересчета голосов на президентских выборах во Флориде и о фактическом объявлении Джорджа Буша-младшего победителем выборов в результате такого прекращения – И.А.)
С другой стороны, события 6 января доказали, что Трамп и его самые стойкие сторонники готовы бросить вызов конституционным и демократическим нормам, как это делали в прошлом революционные движения. Хотя может быть шокирующим узнать, что нормальные, порядочные американцы могут поддержать насильственное нападение на Капитолий, но это показывает, что американцы как народ не так исключительны, как их основополагающие принципы и институты. Европейцы, присоединившиеся к фашистским движениям в 1920-х и 1930-х годах, также были из среднего класса. Несомненно, многие из них были хорошими родителями и соседями. В рамках массового движения люди делают то, что они не стали бы делать по отдельности, особенно если они убеждены, что другие стремятся разрушить их образ жизни.
Было бы глупо полагать, что насилие 6 января было отклонением от нормы, которое больше не повторится. Поскольку сторонники Трампа рассматривают эти события как патриотическую защиту страны, есть все основания ожидать новых подобных эпизодов. Трамп вернулся к взрывной риторике того дня, настаивая на том, что он одержал полную победу, что «радикальная левая демократическая коммунистическая партия» украла президентский пост на «самых коррумпированных, нечестных и несправедливых выборах в истории нашей страны». И что они должны вернуть ему (президентский пост). Он нацелился на то, чтобы нанести поражение тем республиканцам, которые голосовали за его импичмент или критиковали его за его роль в беспорядках. Уже сейчас поступают угрозы взорвать избирательные участки, похитить чиновников избирательных комиссий и совершить нападение на столицы штатов. «Вас и вашу семью будут убивать очень медленно», – написали ранее в этом году в текстовом сообщении жене высокопоставленного чиновника Джорджии, отвечающего за выборы. Также нельзя предполагать, что члены движений «Три процента» и «Хранители клятвы» (ультраправые военизированные движения – И.А.) снова будут играть второстепенную роль, когда разразится следующий бунт. Ветераны, которые напали на Капитолий, сказали полицейским, что они сражались за свою страну раньше и снова борются за нее. Заглядывая в будущее до выборов 2022 и 2024 годов, Трамп настаивает, что «они (демократы) не могут выиграть выборы без обмана. Не могут». Так что, если результаты покажут еще одну победу демократов, сторонники Трампа будут знать, что делать. Как «поколения патриотов» отдали «свой пот, свою кровь и даже свою жизнь» на строительство Америки, говорит им Трамп, так и сегодня «у нас нет выбора. Мы должны бороться» за восстановление «нашего права первородства в Америке».
Какое место во всем этом занимает республиканская партия? Партия породила и взрастила это движение; она несет полную ответственность за создание условий, в которых Трамп смог завоевать лояльность 90% избирателей-республиканцев. Республиканские лидеры были более чем счастливы оседлать Трампа, если это означало для них возможность назначений сотен консервативных судей, включая трех судей Верховного Суда; снижение налогов; иммиграционные ограничения; и глубокое сокращение регулятивных правил ведения бизнеса. Однако в триумфе Трампа были также элементы враждебного поглощения. Движение было увлечено Трампом, а не партией. Избиратели на праймериз республиканской партии выбрали Трампа, а не кого-либо из различных представителей республиканского истеблишмента (Джеб Буш, Марко Рубио), и после избрания Трампа они продолжали считать республиканцев из истеблишмента врагами. Давние партийные герои, такие как Пол Райан (бывший республиканский спикер Палаты Представителей в 2015-2019 годах– И.А.), были преданы забвению за пренебрежительное отношение к Трампу. Даже стойкие сторонники, такие как Джефф Сешанс (сенатор, а затем генеральный прокурор в 2017-2018 годах – И.А.), в конечном итоге стали злодеями, когда не стали делать то, что требовал от них Трамп. Тем, кто выжил, пришлось балансировать: использовать Трампа для продвижения республиканской повестки дня, одновременно контролируя эксцессы Трампа, которые, как они опасались, могут в конечном итоге поставить под угрозу интересы партии.
Этот план казался правдоподобным в 2017 году. В отличие от других лидеров повстанцев, Трамп не проводил время в политической пустыне, строя партию и окружая себя лоялистами. Ему пришлось выбирать из существующего пула республиканских чиновников, которые различались по своей готовности выполнять его приказы. Истеблишмент республиканской партии надеялся, что присутствие «взрослых» будет сдерживать его, защищая их традиционные планы и, по их мнению, интересы страны от его худших инстинктов.
Это был просчет. Власть Трампа над своими сторонниками не оставила места для альтернативного центра власти в партии. Один за другим «взрослые» ушли в отставку или были изгнаны. Несогласие и противоположные мнения, существующие в каждой партии – (как умеренные республиканцы Северо-Востока во времена Рейгана; прогрессивные деятели нынешней демократической партии) – исчезли из республиканской партии Трампа. Единственная реальная проблема заключалась в самом Трампе, и по этому поводу не могло быть никаких возражений. Те, кто не одобрял Трампа, могли либо промолчать, либо уйти.
Поглощение вышло за рамки политического руководства. Современные политические партии представляют собой экосистему групп интересов, лоббирующих организаций, соискателей работы (в госаппарате), спонсоров кампаний и представителей думающих интеллектуалов. Все заинтересованы в жизнеспособности партии; все в конечном итоге зависит от того, соответствуете ли вы приблизительно той стороне, где находится партия в данный момент; и поэтому всем пришлось помириться и с Трампом. Консервативные издания, которые когда-то считали его непригодным для участия в президентских выборах, должны были изменить курс или потерять читателей и финансирование. Экспертам пришлось приспосабливаться к требованиям своей аудитории, поддерживающей Трампа, и за это они были щедро вознаграждены. Финансовые доноры, которые выступали против Трампа во время праймериз, согласились (с захватом партии Трампом), хотя бы для того, чтобы сохранить некоторое влияние на важные для них вопросы. Организации, которые ранее видели свою роль в том, чтобы придерживать республиканскую партию, придерживающуюся определенных принципов, и поэтому часто не соглашались с партийным руководством, либо стали защитниками Трампа, либо потеряли влияние.
Неудивительно, что избранные должностные лица боялись идти против движения Трампа, а республиканцы-кандидаты, либо умалчивали о своих взглядах, либо приносили извинения за критику (Трампа) в прошлом, в качестве показательного самосуда. Амбиции – мощное противоядие от моральных сомнений. Более показательным было поведение старших государственных деятелей-республиканцев, бывших государственных секретарей в возрасте 80 или 90 лет, у которых не было никаких дальнейших амбиций занять высокий пост и, казалось, нечего терять, если они высказывались. Несмотря на известное отвращение ко всему, что отстаивал Трамп, эти старые львы тоже отказались его критиковать. Они не хотели выступать против республиканской партии, которой посвятили свою профессиональную жизнь, даже когда партию возглавлял тот, кого они ненавидели. Более того, что бы они ни думали о Трампе, старейшины-республиканцы еще больше не любили Хиллари Клинтон, Барака Обаму и демократов.
Опять же, в этом нет ничего необычного. Немецкие консерваторы уступили Адольфу Гитлеру во многом потому, что они были против социалистов больше, чем против нацистов, которые, в конце концов, разделяли многие из их основных предрассудков. Что касается консервативных интеллектуалов, то даже те, кто годами доказывал, что Вудро Вильсон (демократ, президент 1913-1921 – И.А.) был тираном, потому что он создал Федеральную Резервную Систему и поддерживал законы об ограничении детского труда, похоже, не беспокоились о том, был ли Трамп потенциальным деспотом. Они не только встали на защиту Трампа, но и разработали политические доктрины, чтобы оправдать его правление, заполнив широкие пробелы в его несуществующей идеологии призывом к «консервативному национализму» и консервативному популизму. Возможно, американскому консерватизму никогда не нравился американский эксперимент с либеральной демократией, но безусловно, с тех пор, как Трамп захватил их партию, многие консерваторы проявили враждебность к основным американским убеждениям.
Все это оставило всего несколько несогласных голосов в республиканской экосистеме. Республиканская партия сегодня – это партия зомби. Ее лидеры преследуют традиционные республиканские цели, занимаясь законами о расходах на инфраструктуру и внешней политикой, даже несмотря на то, что реальная власть в партии перешла к Трампу. Из-за непростого и порой спорного партнерства в течение четырех лет правления Трампа главная, если не единственная цель партии сегодня состоит в том, чтобы добровольно способствовать усилиям Трампа по игре в избирательную систему, чтобы обеспечить его возвращение к власти.
Теперь, когда партия твердо находится под его контролем, Трамп борется с администрацией Байдена на разных фронтах. Один из них – это нормальное, законное политическое соревнование, когда республиканцы критикуют политику Байдена, подпитывают культурные войны и участвуют в них, и в целом ведут себя как типичная враждебная оппозиция.
Другой фронт находится вне рамок конституционного и демократического соревнования и попадает в сферу незаконных или нелегальных попыток подорвать избирательный процесс. Они тесно связаны, поскольку республиканская партия использовала свою институциональную власть в политической сфере, чтобы защитить Трампа и его последователей от последствий их незаконной и нелегальной деятельности накануне 6 января. Таким образом, члены Палаты Представителей Кевин Маккарти и Элиза Стефаник, в роли партийных лидеров, вмешиваются в дело движения Трампа в сфере законной политики, в то время как республиканцы, занимающие меньшие должности, поддерживают преступников, (участвовавших в мятеже) 6 января, превращая их в мучеников и героев и поощряя незаконные действия в стране в будущем.
У этого захвата клешнями есть несколько преимуществ. Республиканские политики и потенциальные политики могут играть роль законной оппозиции. Они могут заново открыть для себя свою ястребиную внешнюю политику (приостановленную в годы правления Трампа) и свою экономическую политику, ориентированную на борьбу с дефицитом бюджета (также приостановленную в годы правления Трампа). Они могут ходить на популярные воскресные шоу и критиковать администрацию Байдена по таким вопросам, как Афганистан. Они могут делать вид, что Трамп больше не является частью уравнения. В конце концов, Байден – президент, и его администрация не лишена недостатков.
Однако какой бы ни была легитимность республиканской критики Байдена, во всем этом есть фундаментальное лицемерие. Это уловка. Республиканцы сосредотачиваются на Китае и критической расовой теории и избегают любого упоминания Трампа, даже когда партия работает над тем, чтобы сфальсифицировать следующие выборы в его пользу. Левая рука заявляет, что ничего не знает о том, что делает правая рука.
Даже противники Трампа ему подыгрывают. Республиканцы, такие как сенатор Митт Ромни и Бен Сасс, осудили события 6 января, раскритиковали Трампа и даже проголосовали за его импичмент, но в остальном они продолжают действовать как хорошие республиканцы и консерваторы. По таким вопросам, как филибастер, Ромни и другие настаивают на сохранении «нормального порядка» и ведении политических и законодательных дел в обычном режиме, даже несмотря на то, что они знают, что лейтенанты Трампа в их партии работают, чтобы сорвать следующие президентские выборы.
В результате даже эти республиканцы, выступающие против Трампа, способствуют восстанию. Революционные движения обычно действуют вне властных структур общества. Но движение Трампа также пользуется беспрецедентным влиянием в этих структурах. Оно доминирует в освещении нескольких новостных телекомпаний, многочисленных консервативных журналов, сетей радиостанций и всевозможных онлайн-платформ. У него есть доступ к финансированию от богатых людей и донорского пула республиканского Национального комитета. И, что немаловажно, оно контролирует одну из двух общенациональных партий страны. Все это является достаточной причиной для ожидания нового вызова, ибо какое движение не воспользуется такими благоприятными обстоятельствами, чтобы сыграть на завоевание власти?
Сегодня мы живем во времена надежд и иллюзий. Те же люди, которые сказали, что Трамп не будет пытаться отменить результаты прошлых выборов, теперь говорят, что нам не о чем беспокоиться по поводу следующих. Республиканцы играли в эту игру уже пять лет, сначала отмахиваясь от опасений по поводу намерений Трампа или вероятности их реализации, а затем замолчали или, что еще хуже, когда то, что, по их мнению, было невероятным, сбылось. В наши дни даже средства массовой информации, выступающие против Трампа, постоянно ищут признаки того, что влияние Трампа может ослабевать и что решительные меры могут не потребоваться.
Мир будет выглядеть совсем иначе через 14 месяцев, если, что кажется вероятным, партия республиканских зомби получит контроль над Палатой Представителей. В этот момент, когда политические ветры явно подуют в его пользу, Трамп почти наверняка объявит о выдвижении своей кандидатуры, и ограничения социальных сетей на его выступления, вероятно, будут сняты, поскольку ФБ и Твиттеру будет трудно оправдать цензуру его кампании. Вернув мегафон обратно, Трамп снова будет доминировать в освещении новостей, поскольку информационные агентства не могут сопротивляться круглосуточному освещению событий, касающихся его, хотя бы по финансовым причинам.
Но на этот раз у Трампа будут преимущества, которых ему не хватало в 2016 и 2020 годах, в том числе более лояльные чиновники в штатных и местных органах власти; республиканцы в Конгрессе; и поддержка финансовых доноров Республиканской партии, аналитических центров и журналов общественного мнения. И у него снова будет движение Трампа, в том числе многие вооруженные и готовые к работе люди. Кто тогда остановит его? Идя по своей нынешней траектории, республиканская партия 2024 года сделает республиканскую партию 2020 года явно выглядящей резко положительно.
Те, кто критикует Байдена и демократов за недостаточные усилия для предотвращения этой катастрофы, несправедливы. Они мало что могут сделать без республиканского сотрудничества, особенно если они потеряют контроль над любой из палат в 2022 году. Стало модным списывать со счетов любую возможность того, что горстка республиканцев может подняться, чтобы спасти положение. И эта превентивная капитуляция, безусловно, сослужила хорошую службу тем республиканцам, которых иначе можно было бы призвать к ответу за их трусость. Как хорошо для них, что все решили направить огонь на сенатора-демократа Джо Манчина.
Однако судьба республики в значительной степени зависит от республиканцев.
Семь сенаторов-республиканцев проголосовали за то, чтобы осудить Трампа за подстрекательство к мятежу и попытку отменить свободные и справедливых выборов: Ричард Бурр, Билл Кэссиди, Сьюзен Коллинз, Лиса Мурковски, Митт Ромни, Бен Сасс и Патрик Туми. Это было смелое голосование, демонстрация республиканской добродетели, особенно для тех пятерых, кто не уйдет на пенсию в 2022 году. Все столкнулись с гневной ответной реакцией – Ромни освистали и назвали предателем на съезде республиканцев в Юте; Бурр и Кэссиди были единодушно осуждены штатными комитетами своей партии. Тем не менее, что бы они ни претерпели за эту позицию, это было почти полностью символично. Но когда дело доходит до конкретных действий, которые могут предотвратить катастрофу в 2024 году, они от таких действий отказываются.
В частности, они отказались работать с демократами над принятием закона, ограничивающего возможность законодательных собраний штатов отменять результаты будущих выборов, чтобы федеральное правительство продолжало высказывать свое мнение, когда штаты пытаются ограничить право голоса для своих избирателей, чтобы обеспечения федеральную защиту сотрудников штатных и местных избирательных комиссий, которые сталкиваются с угрозами, и в целом для того, чтобы дать понять народу, что двухпартийное большинство в Сенате выступает против подрыва народной воли. Почему?
Это не может быть потому, что они думают, что у них есть будущее в партии, где доминирует Трамп. Даже если им удастся переизбраться, в каком правительстве они будут работать? Они не могут питать иллюзий по поводу того, что будет означать второй срок полномочий Трампа. Презрение Трампа к верховенству закона очевидно. Его освобождение от обвинений, выдвинутых в ходе его процесса импичмента – единственный официальный и законный ответ на его действия – практически гарантирует, что он будет использовать власть еще более агрессивно. Его опыт общения с ненадежными подчиненными в течение первого срока, вероятно, послужит поводом для принятия им кадровых решений в следующий раз. Только абсолютные лоялисты будут возглавлять министерство юстиции, ФБР, ЦРУ, Агентство Национальной Безопасности и Пентагон. Председатель Объединенного комитета начальников штабов не может ставить свое собственное мнение выше мнения гражданского главнокомандующего. Республиканский Сенат также не преминет утвердить на должности сторонников Трампа. В таком мире, когда Трамп и его помощники отвечают за все рычаги государственной власти, включая ее растущую способность к слежке за гражданами, противостояние Трампу станет все более рискованным как для республиканцев, так и для демократов. Победа Трампа, вероятно, будет означать, по крайней мере, временную приостановку американской демократии в том виде, в котором мы ее знаем.
Мы уже находимся в конституционном кризисе. Разрушение демократии может произойти не раньше ноября 2024 года, но важные шаги в этом направлении предпринимаются сейчас. Через чуть больше, чем год может оказаться невозможным принять закон, защищающий избирательный процесс в 2024 году. Теперь это невозможно только потому, что республиканцы, выступающие против Трампа, и даже некоторые демократы отказываются отменить филибастер. Потому что, несмотря на все случившееся, некоторые люди по-прежнему хотят быть хорошими республиканцами, даже если они выступают против Трампа. Но такие решения не принесут пользы, поскольку страна погрузится в полномасштабный кризис.
Для политиков такой скачок не является невозможным. Сама республиканская партия была сформирована в 1850-х годах политиками, отказавшимися от своей предыдущей партии – бывшими вигами, бывшими демократами и бывшими членами партий «Свобода» и «Свободная земля». В то время как сторонники вигов и демократической партии, такие как Генри Клей и Стивен Дуглас, жонглировали и шли на компромисс, делая все возможное, чтобы проблема рабства не разрушила их великие партии, другие решили, что их партии стали препятствием для справедливости и угрозой для всех, угрозой сохранения жизнеспособности страны.
Ромни и компания не должны отказываться от своей партии. Они могут выглядеть как конституционные республиканцы, которые в нынешней чрезвычайной ситуации готовы сформировать в Сенате коалицию национального единства с единственной целью – спасти республику. Их сотрудничество с демократами могло бы быть строго ограничено вопросами, касающимися Конституции и выборов. Или они могут стремиться к временному руководящему консенсусу по множеству критических вопросов: государственные расходы, оборона, иммиграция и даже пандемия COVID-19. Они могли бы эффективно отбросить обычные (партийные) битвы, чтобы сосредоточиться на более жизненно важной и неотложной необходимости – на сохранении Соединенных Штатов.
Конечно, для формирования коалиции национального единства нужны две силы, и демократы могут усложнить или облегчить присоединение республиканцев, выступающих против Трампа. Некоторые заявляют, что не видят различия между угрозой, исходящей от Трампа, и угрозой, исходящей от республиканской партии. Они предпочитают использовать Трампа как оружие в продолжающейся политической битве, и не только как способ дискредитировать и победить сегодняшнюю республиканскую партию, но и изображать всю политику республиканской партии за последние 30 лет не более чем предшествием трампизма. Хотя с нынешней республиканской партией, контролируемой Трампом, действительно нужно бороться и нужно победить ее, такого рода оппортунистическая партийность и разжигание заговоров, помимо того, что это плохая история, не являются лекарством от того, что беспокоит страну.
Демократы в Сенате поступили мудро, сократив свой когда-то огромный законопроект об обеспечении прав избирателей и поддержав компромиссный вариант, обнародованную на прошлой неделе сенаторами Джо Манчиным и Эми Клобучар. Но они еще не получили голосов своих коллег-республиканцев за этот законопроект. В преддверии следующих выборов жизненно важно защитить сотрудников избирательных комиссий, быструю регистрацию избирателей и досрочное голосование. Также по-прежнему необходимо будет принять Закон Джона Льюиса о защите избирательных прав, который непосредственно касается захвата избирательной власти законодательными собраниями штата. Другие положения – например, объявления дня выборов федеральным праздником и запретить перераспределение округов в пользу той или иной партии – лучше отложить. Но попытки предотвратить фиаско в 2024 году откладывать нельзя. Демократам нужно дать республиканцам, выступающим против Трампа, шанс поступить правильно.
Возникает вопрос, есть ли у современных американских политиков, принадлежащих к той или иной партии, желание делать такие смелые шаги, есть ли у них понимание, чтобы увидеть, куда идут события, и смелость сделать все необходимое для спасения демократической системы? Если делать такие шаги означает политическое самоубийство для этой горстки республиканцев, не лучше ли выйти на борьбу за демократию, чем тихонько ускользнуть в ночь?»
Спасибо всем, кто прочитал. Всем желаю здоровья, хорошего воскресенья и хорошей следующей недели. Берегите себя и своих близких. Берегите друг друга.
