Новости из США. 10-15 мая 2021 года
Доброго времени суток всем друзьям. Об основных событиях, находившихся в центре внимания в США в течение последней недели.
▶ Главным, абсолютно доминирующим в американских газетах и на ТВ событием политической недели в США стало изгнание Лиз Чейни с должности председателя конференции – второго заместителя лидера фракции республиканцев в Палате Представителей и ее замена верной трамписткой, конгрессвумен с севера штата Нью-Йорк Элис Стефаник. После своего избрания в пятницу утром Стефаник заявила, что является сторонницей «президента Трампа», что «голос президента Трампа является важным голосом в нашей партии» и выразила уверенность, что республиканская партия с «президентом Трампом» в качестве идеи и лозунга на своем знамени завоюет большинство на выборах в Конгресс в 2022 году.
Однако, это главное событие недели является одновременно и иллюстрацией, и следствием процесса, происходящего в республиканской партии уже в течение 30 лет.
И проблема здесь совсем не в Трампе, как очень ошибочно считают довольно много людей. Считать, что Трамп является причиной того, что происходит с республиканской партией – это очень серьезная ошибка. Просто потому, что все на самом деле ровно наоборот. Нельзя путать причину и следствие. Потому что, если их путать, то невозможно установить реальные причинно-следственные связи между событиями и явлениями. Не Трамп является причиной того, что происходит с республиканской партией. А как раз ровно наоборот, то, что происходит с республиканской партией с начала 90-х, совершенно закономерным образом привело Трампа и в Белый Дом, и сделало его знаменем партии, которая когда-то была партией Линкольна.
Лиз Чейни, благородная и смелая женщина, в нескольких телеинтервью после своего изгнания с руководящей должности в республиканской партии сказала, что «мы – партия Линкольна». Увы, это не так. Это давно не так потому, что такие республиканцы как члены Палаты Представителей Лиз Чейни и Адам Кинзингер, как бывший сенатор Джефф Флэйк, бывший председатель Национального комитета республиканской партии Майкл Стил, бывший губернатор штата Огайо Джон Касик составляют в сегодняшней республиканской партии маргинальное меньшинство, которое не имеет сколько-нибудь широкой поддержки среди рядовых республиканцев.
Более 150 республиканцев, занимавших в разное время разные должности – от должностей в исполнительной власти до бывших губернаторов и бывших сенаторов опубликовали в четверг заявление, что создают движение внутри партии с целью вернуть партию к ее истокам и истинным ценностям. Они опубликовали манифест «Призыв к обновлению Америки», в котором изложили все базовые принципы демократии, прав человека, верховенства права, призвав республиканскую партию вернуться к этим принципам. К сожалению, это начинание не будет иметь значимых последствий. Максимум, на что может рассчитывать эта группа – это избрание в Палату Представителей нескольких человек, которые могут быть лично очень популярными в своих избирательных округах. Рассчитывать на большее она точно не может, потому что в рамках нынешней республиканской партии выдвинуться на ведущие роли, победить на любых праймериз могут только те, кто придерживаются «генеральной линии партии». И объяснение этому очень простое – эту генеральную линию, олицетворяемую сегодня лозунгом «Трамп – наше все» поддерживают 90% рядовых республиканцев.
Сами подписанты манифеста заявили, что не собираются создавать новую партию, а будут стремиться вернуть республиканскую партию к истинным ценностям.
Довольно часто приходится слышать либо вопрос о том, могут ли «несогласные с Трампом» республиканцы создать новую партию (обычно этот вопрос задают те, кто не живут в США), либо пожелание живущих в США людей, чтобы возникла третья большая партия, «центристская», скажем так.
На сегодняшний день никаких предпосылок к тому, чтобы в США могла возникнуть сильная третья партия, которая могла бы претендовать на различные выборные должности, на места в Конгрессе и на Белый Дом, нет. И Лиз Чейни, и те другие классические республиканцы, которые опубликовали заявление о создании оппозиционного движения в рамках нынешней республиканской партии, прекрасно это понимают. В Америке есть много партий, но исторически сложились две сильные общенациональные партии, имеющие свою структуру по всей стране, отработавшие хорошо отлаженные механизмы по финансовому обеспечению своей деятельности. Американская сверхмажоритарная избирательная система (сверхмажоритарная – поскольку даже президентские выборы являются мажоритарными выборами по округам, которыми являются штаты) во всех своих нюансах рассчитана на то, что реальную борьбу за любые выборные должности ведут только два кандидата – по одному от каждой из двух ведущих партий. Появление третьих кандидатов случается (даже на президентских выборах, вспомним Росса Перо), иногда независимые кандидаты избираются в Конгресс (например, в Сенате два сенатора – Берни Сандерс и Ангус Кинг являются независимыми. Они входят в демократическую фракцию в Сенате, но не являются членами демократической партии и избирались в Сенат именно как независимые кандидаты). Но в целом при сложившейся в США системе появление третьей партии, обладающей реальной силой и способной бороться за власть в стране, не представляется в обозримом будущем возможным.
И поэтому ждать появления «третьей партии» или «центристской партии» сегодня не нужно. Да и завтра тоже. Это невозможно на данный момент. В далеком будущем что-то может измениться, мир ведь меняется, что-то меняется медленно, что-то меняется быстрее. Но нет сейчас смысла прогнозировать, что будут происходить в американской политической жизни лет, скажем, через двадцать. Гораздо важнее то, что в ней происходит сейчас и что в ней может произойти в течение двух ближайших выборных циклов – на выборах в Конгресс в 2022 году, на президентских выборах и вновь на выборах в Конгресс в 2024 году.
А в сегодняшней политической жизни США есть две партии, которые могут бороться и борются за власть. Это демократическая партия, членами которой согласно данным Гэллап от декабря 2020 года являются примерно 31% американцев, имеющих право голоса, и республиканская партия, членами которой согласно тем же данным Гэллап являются примерно 25% американских избирателей. Остальные либо ассоциируют себя с различными малыми партиями, либо являются независимыми, не принадлежащими ни к одной из партий.
В демократической партии есть более левое, социал-демократическое, прогрессивное крыло, которое не составляет в ней большинства (в «группу прогрессистов» в Конгрессе входят 92 члена Конгресса – 91 член Палаты Представителей из 219 демократов и один сенатор – Берни Сандерс). Большинство среди демократических политиков составляют те, кто придерживается классических либеральных взглядов. Партии на сегодня удается быть единой по всем принципиальным вопросам, и весьма дисциплинированной. Политические дискуссии в партии не ограничиваются, спектр мнений широкий, все могут высказываться, в том числе по ТВ и в газетах, но когда дело доходит до принятия важных решений, демократы обычно приходят к согласию. Сегодняшняя демократическая партия – это левоцентристская партия, я бы точнее сказал – либеральная партия с социал-демократическим крылом. Главным же является то, что эта партия уважает верховенство права, все принципы, на которых построена страна, и участвует в конкурентной политической борьбе с целью побеждать на честных и свободных выборах.
Сегодняшняя республиканская партия очень отличается от «партии Линкольна», какой хотелось бы видеть свою партию Лиз Чейни.
В результате процессов, происходивших в республиканской партии, как минимум, с начала 90-х партия стала крайне правой. Она стала партией меньшинства (вспомните – в стране только 25% республиканцев против 31% демократов), опирающейся преимущественно на белых избирателей провинции, глубинки. В большинстве крупных городов страны, то есть среди интеллектуальной элиты Америки, сторонники республиканцев находятся в меньшинстве. Достаточно сказать, что в настоящее время республиканцы являются мэрами только в 11 из 50 самых крупных городов США.
Напомню, что за последние 29 лет в стране 8 раз проходили президентские выборы и только один раз за республиканского кандидата проголосовало большинство американских избирателей (за Джорджа Буша-младшего в 2004 году).
В партии есть совсем ультраправое крыло (входящие в него конгрессмены в 2015 году объединились в «группу свободы», в настоящее время она насчитывает 46 из 212 республиканских членов Палаты Представителей. Чтобы понять, что собой представляет эта группа, достаточно сказать, что она солидаризировалась с Трампом в вопросе о принятии оборонного бюджета на текущий год – голосовала против принятия бюджета, а затем против преодоления вето Трампа. В 2015 году эта группа в значительной мере способствовала отставке тогдашнего спикера Палаты Представителей республиканца Джона Боннера, которого считала слишком либеральным, и по той же причине тогда же препятствовала избранию спикером нынешнего и тогдашнего лидера республиканской фракции в Палате Кевина Маккарти).
И дело здесь совсем не в Трампе. Он не причина, а следствие. Следствие того, что было начато республиканцами в начале 90-х, что известно, как «революция Гингрича» или «республиканская революция».
Ньют Гингрич, спикер Палаты Представителей с января 1995-го по январь 1999 года, является главным архитектором сдвига республиканской партии резко вправо. Это именно Гингрич в итоге привел к тому, что страна разделилась на «красные», республиканские и «синие», демократические штаты (такое деление не использовалось ни политологами, ни журналистами до выборов 2000 года, на которых это разделение окончательно сформировалось). Очень хорошо роль Гингрича описана в английской Википедии, причем со ссылками на работы известных университетских профессоров, политологов. Процитирую небольшой фрагмент в собственном переводе:
«Ряд ученых считают, что Гингрич играет ключевую роль в подрыве демократических норм в Соединенных Штатах и ускорении политической поляризации и партийных предубеждений. Как считают политологи из Гарвардского университета Даниэл Зиблатта и Стивен Левитски, спикерство Гингрича оказало глубокое и длительное влияние на американскую политику и здоровье американской демократии. Они считают, что Гингрич создал «боевой» подход к политике в республиканской партии, где язык ненависти и гиперпартийность стали обычным явлением и где демократические нормы были отставлены. Гингрич часто подвергал сомнению патриотизм демократов, называл их коррумпированными, сравнивал их с фашистами и обвинял их в желании уничтожить Соединенные Штаты. Гингрич, кроме того, ответствен за несколько шатдаунов – остановок работы федерального правительства. Политолог из Университета Мэриленда Лилиана Мейсон анализирует инструкции Гингрича для республиканцев, в которых по отношению к демократам предлагалось использовать такие слова, как «предавать, странные, разлагать, уничтожать, пожирать, жадность, ложь, радикально, эгоистично, стыдиться, болеть, воровать» как пример нарушения социальных норм и обострения партийных предрассудков».
Особую роль «революция Гингрича» сыграла в сильном поправении взглядов многих жителей южных штатов, в особенности жителей провинции. И то, что, скажем, в Техасе, демократ в последний раз был избран сенатором в 1988 году, – прямой результат того, что многие политологи называют «революцией Гингрича».
О Гингриче и его роли в том, что произошло с республиканской партией, была большая статья в журнале Атлантик Маккея Коппинса, опубликованная 17 октября 2018 года. Тем, кто хочет понять, что сегодня происходит с республиканской партией, и почему она пришла к Трампу в качестве своего лидера, своей идеи и своего знамени, очень рекомендую прочитать эту статью полностью. Приведу несколько пространных выдержек из нее.
«К 1988 году план Гингрича по завоеванию Конгресса с помощью саботажа был в стадии реализации. По мере того, как рос его статус как общенационального политика, росло и его влияние в республиканской фракции – первоначальный состав его кружка из 12 последователей(-конгрессменов) расширился до десятков остро заточенных на борьбу консерваторов, которые видели в нем лидера.
Гингрич побуждал их обзывать своих противников броскими оскорбительными прозвищами – «Чокнутый Дукакис» (Майкл Дукакис – кандидат демократов на президентских выборах 1988 года – И.А.), «левый псих», и обучал их искусству партийной кровавой борьбы. Он разослал кассеты и меморандумы республиканским кандидатам по всей стране, которые хотели «говорить как Ньют», снабдив их тщательно отточенными линиями нападок (на противников) и создав буквально новый словарный запас для целого поколения консерваторов. Одна его записка, озаглавленная «Язык: ключевой механизм контроля», включала список рекомендуемых слов для описания демократов: больные, жалкие, лживые, противники нашего флага, предатели, радикалы, коррумпированные.
Цель состояла в том, чтобы превратить скучные политические дебаты в Вашингтоне в национальную битву между добром и злом, белого с черным – борьбу за самую душу Америки. Через эту призму любую новость можно превратить в клин. У Вуди Аллена был роман с приемной дочерью своего партнера? «Это идеально соответствует платформе демократической партии», – заявил Гингрич. Сумасшедшая женщина из Южной Каролины убила двоих своих детей? Симптом «больного» общества, – нараспев произнес Гингрич, – и «единственный способ добиться перемен – это проголосовать за республиканцев».
Гингрич был не прочь добывать материал в темных уголках правого болота. Когда (например) Винс Фостер, сотрудник Белого дома Клинтона, покончил жизнь самоубийством, Гингрич публично продвигал маргинальные теории заговора, которые предполагали, что он был убит».
«Двигаясь к промежуточным выборам 1994 года, он сплотил республиканцев вокруг идеи превратить день выборов в национальный референдум. 27 сентября более 300 кандидатов собрались у Капитолия, чтобы подписать «Контракт с Америкой», документ, подготовленный Гингричем.
«Сегодня, делая эти шаги, мы предлагаем этот контракт как первый шаг к обновлению американской цивилизации», – заявил Гингрич.»
«Новички-республиканцы, начавшие работу в Конгрессе в январе 1995 года, были законодателями, созданными по образу Ньюта Гингрича: молодые, агрессивные и полные решимости радикально изменить Вашингтон».
«Гингрич поощрял это революционное рвение, цитируя Томаса Пейна – «В наших силах начать мир заново» – и работал над тем, чтобы внушить своим последователям убеждение, что они были политическими сокрушителями, пришедшими оставить свой след в американской истории. Чего Гингрич не сказал им – или, возможно, отказался сказать самому себе, – так это то, что в Конгрессе история редко обходится без достижения консенсуса и торга. От строительства автомагистралей между штатами до принятия законодательства о гражданских правах, наиболее важные и долговременные законы были приняты в Конгрессе законодателями, которые ловко маневрировали в законодательном процессе и работали совместно с коллегами из обеих партий».
«Самыми прочными аспектами спикерства Гингрича были его тактические нововведения. Будучи преисполнен решимости сохранить власть республиканцев, Гингрич переориентировал расписание Конгресса таким образом, чтобы у его членов было время на наполнение предвыборных фондов, сократив официальную рабочую неделю до трех дней, чтобы у членов Палаты было время собирать доллары. С 1994 по 1998 годы республиканцы собрали беспрецедентный $1 миллиард и открыли новую эру денег в политике».
«Знаменитые бюджетные баталии Гингрича с Биллом Клинтоном в 1995 году способствовали другому великому партийному изобретению: шатдауну (остановке работы правительства) в качестве оружия. И раньше бывали проблемы с принятием вовремя федерального бюджета, но, как правило, это были мелкие дела, которые длились всего день или два. Закрытие правительства Гингричем, напротив, оставило сотни тысяч государственных служащих на несколько недель без зарплаты перед Рождеством, чтобы республиканцы могли использовать их зарплаты в качестве обменной карты в переговорах с Белым домом. Этот гамбит провалился – избиратели обвиняли республиканскую партию в кризисе, а Гингрич подвергался критике в прессе, – но он гарантировал, что с этого момента угроза отключения правительства будет нависать над каждым противостоянием правительства с Конгрессом».
«Микки Эдвардс, республиканец из Оклахомы, бывший членом Палаты Представителей в течение 16 лет, сказал мне, что, по его мнению, Гингрич несет ответственность за превращение Конгресса в место, где приверженность партийным интересам стала цениться превыше всего. Он отметил, что во время Уотергейта президент Ричард Никсон был вынужден уйти в отставку только потому, что лидеры его собственной партии выступили против него, чтобы привлечь его к ответственности – и Эдвардс считает это невозможным в эпоху после Гингрича. «Он создал ситуацию, когда вы теперь стоите вместе со своей партией любой ценой и всегда, несмотря ни на что», – сказал Эдвардс. «Вся наша политическая система в Америке основана на идее Мэдисона об одной ветви власти, сдерживающей другу ветвь власти. Ньют Гингрич сыграл большую роль в разрушении этого».
«Большая ирония подъема и нахождения Гингрича в верхах заключается в том, что в конце концов он коренным образом изменил Америку – но не так, как он надеялся. Он думал, что начинает и закрепляет новую эру консервативного правительства. Фактически же он заразил политику на десятилетия вперед гневом, воинственностью, трайбализмом».
▶ 11 мая, за день до изгнания Лиз Чейни с руководящей должности в республиканской фракции в Палате Представителей, трижды лауреат Пулитцеровской премии Томас Фридман написал в Нью-Йорк Таймс:
«Одна из двух основных партий Америки собирается превратить огромную ложь о нечестности наших выборов, являющихся основной движущей силой нашей демократии, в лакмусовую бумажку на лидерство в этой партии, если не на условие того, чтобы в будущем быть кандидатом от этой партии на местном, государственном и национальном уровнях.
Фактически трамповская республиканская партия заявила, что победа на следующих выборах в Палату Представителей, Сенат и на президентских выборах настолько важна, а способность Трампа активизировать свою базу настолько незаменима, что это оправдывает как признание его большой лжи о выборах 2020 года, так и использование этой лжи для введения новых ограничений на голосование в законы о выборах и изменений в правилах, определяющих, кто может сертифицировать выборы, чтобы закрепить власть меньшинства за республиканцами, если это будет для них необходимо.
Трудно согласиться с тем, что это происходит в сегодняшней Америке, но это так.
Если республиканцы в Палате Представителей осуществят свой план по замене Чейни, это не станет концом американской демократии в том виде, в каком мы ее знали, но есть реальная возможность, что мы оглянемся на 12 мая 2021 года, как на начало конца, если не удастся убедить достаточно принципиальных республиканцев внести немедленные радикальные изменения в курс своей партии».
12 мая республиканцы изгнали Чейни. В отличие от Томаса Фридмана, при всем к нему уважении, в возможность коррекции курса республиканской партии не верится. Такую коррекцию с моей точки зрения могло бы вызвать только поражение республиканской партии на выборах в Техасе и во Флориде, что означало бы для нее невозможность бороться за Белый Дом на своей нынешней платформе. И именно, чтобы такого поражения избежать, республиканское большинство в легислатурах Флориды и Техаса принимает законы, вводящие всевозможные ограничения, например, для досрочного голосования, чтобы как можно меньше людей могли участвовать в выборах, чтобы проложить себе дорогу к власти меньшинства, желательно власти несменяемой.
И дело не в Трампе. Дело вообще не в Трампе.
Потому что если вы 30 лет боретесь с абортами, пренебрежительно отрицаете науку, уверяете, что демократы – это то ли социалисты, то ли коммунисты и в любом случае страшные враги, виновные во всех бедах, то вы получаете партию, опирающуюся на ресентимент меньшинства, на недовольных своей жизнью, прежде всего ее материальной стороной, и ищущих «виноватых» в этом. Вы получаете партию, 41% членов которой согласно опросам не хотят вакцинироваться от коронавируса (в уверенности, что Билл Гейтс их чипирует), а 23% уверены, что демократы – это педофилы, посланные сатаной, а Трамп – послан, чтобы бороться с ними (это основная идея секты Qanon).
▶ И коротко о пандемии. Четвертую неделю подряд уменьшается число новых случаев заражения, уменьшается число смертей и число госпитализаций. Вакцины работают. Чем больше людей вакцинировано, тем меньше пространства для жизни и мутаций у вируса.
● Количество людей в США, у которых со времени начала пандемии было диагностировано заражение коронавирусом, по состоянию на вечер субботы составило 32950706.
● Число американцев, заразившихся коронавирусной инфекцией, в течение последней недели выросло на 237035. Это примерно на 57 тысяч меньше, чем неделей раньше.
● Наибольшее число новых случаев в день на 100 тысяч населения в течение последних семи дней зарегистрировано в Колорадо (23), Мичигане (21), Мэн (19). И здесь положительная динамика – снижение числа новых больных. Продолжается снижение числа новых случаев в Нью-Йорке (в среднем 10 в день на 100 тысяч населения), в Нью-Джерси (в среднем 5 в день на 100 тысяч населения). Всего 4 новых случаев в день на 100 тысяч населения зарегистрировано в самом населенном штате страны, в Калифорнии.
● По состоянию на то же время 585281 человек скончались от осложнений коронавирусной инфекции с момента начала пандемии, в том числе 4225 человек ушли из жизни в течение последней недели (это почти на 500 меньше, чем неделей раньше).
● По состоянию на субботу более 156,2 миллионов американцев (47% от всего населения) получили по крайней мере первую дозу прививки от коронавируса, в том числе более 121,8 миллионов (37% от всего населения) полностью вакцинированы. За неделю делалось в среднем 1,93 миллиона прививок в день, это примерно на 50 тысяч меньше в день, чем неделей раньше.
Спасибо всем, кто прочитал. Всем желаю здоровья, хорошего воскресенья и хорошей следующей недели. Берегите себя и своих близких. Берегите друг друга.
