Маленькой победоносной войны не будет
Слишком много тревожности в последнее время вокруг. Очень много вещей происходит, на которые мы влиять не можем совсем, а они очень круто могут или уже влияют на нашу жизнь. Я сейчас не о пандемии. Я о давлении мордора на наших политиков и, в первую очередь, на наши умы и психику.
Я очень уважаю настоящих профессионалов. Наверное, потому, что мне не чужд перфекционизм, и ко всему, за что берусь сам, стараюсь подходить профессионально. Даже если на это уходит больше времени, ресурсов и сил. И всегда прислушиваюсь к мнению профессионалов, особенно в направлениях, в которых недостаточно хорошо разбираюсь.
И сейчас хочу написать для таких же непрофессионалов в военном деле. Для тех, кто в последние недели не находит себе места от новостей из каждого утюга о том, что “Россия стягивает войска к границе”. Зеленский наконец-то увидел настоящий мир в глазах Путина и заголосил об этом через все подконтрольные каналы информации.
Но я не об этом. Я о доверии к ВСУ. Именно на этом доверии и основано мое (относительное) спокойствие.
ВСУ с 14 года является самой развивающейся структурой в силовом ведомстве. За 7 лет войны ВСУ стали самой профессиональной силовой структурой. Я не о вооружении, технике и снаряжении. Я о людях. Самая реформированная и самая кадрово обновленная. У ВСУ больше всего нового опыта и его применения. ВСУ воюют постоянно.
Яркие личности, хорошие руководители и отличные профессионалы проявились за время войны во всех ведомствах. Но там счет идет на десятки-сотни людей из десятков тысяч личного состава. То есть в процентном соотношении, по сравнению с ВСУ, очень слабо.
В НГУ, по сути, до уровня подразделений, которые могут противостоять регулярной армии при поддержке чего-то “потяжелее”, обновились две бригады. И обе воевали на фронте в оперативном подчинении ВСУ. Все остальное – это старые ВВ с их совковой идеологией, которые поглощают все нововведения и попытки реформирования. Они хорошо заточены на полицейские функции и, возможно, зачистки. Но не на войну. В полиции вообще ничего не произошло. Точнее, стало хуже. Хотя есть несколько подразделений, которые очень хорошо воевали «по пехоте» и в части стрелковой подготовки дадут фору пехоте. Но погоды они не сделают. Появилась патрулька, но все остальное стало хуже, чем было до 14 года. Раскрываемость ниже низкой, а многие преступления просто не регистрируются. Вот даже СБУ задержало боевика «лнр», который по поддельным документам устроился на службу, вербовал сторонников и запугивал патриотов. В СБУ по большей части работают те же люди, которые проспали Крым и Донбасс. Безусловно, они стали работать лучше. Но это те же люди. Внешняя разведка… Ну тут даже сказать нечего. Тут брат судьи Вовка на передаче взяток и Кондратюк у руля.
А вот ВСУ обновились кардинально. Нужно понимать, что если начнется “замес”, то он в основном будет на уровне батальонов и бригад на фронте. Максимум, это координация и резервы ОТУ. А на этих уровнях 95-98% новых людей. Которые выросли до своих должностей за годы войны. И почти все имеют боевой опыт. Просто вспомните 14 год. Что было тогда и что есть сейчас. Любая современная бригада ВСУ разорвала бы “зелёных человечков” в Крыму за считанные дни, если не часы. То же самое произошло бы и на Донбассе.
Да, россияне тоже постоянно “тренируются”. Офицеры, артиллеристы, снайпера. Они приезжают на оккупированный Донбасс и практикуются постоянно. Но воюют не они. Воюют солдаты и сержанты уровня взводов-рот. И вот здесь у нас достойное преимущество в “контактных видах спорта”. Потому что у нас 99% обстреляны и имеют опыт. Не боятся воевать и умеют это делать. Потому что за 7 лет войны армия стала профессиональной по сравнению с 14 годом. А вот противник, регулярными войсками которого нас пытаются запугивать, в основной своей массе не воевал.
Как бы не запугивали сейчас нас кремлевские ИПСОшники и их наймиты из медиа3,14доты, у нас есть профессиональная армия, которая воюет восьмой год. Как бы мы не относились к руководству и как бы не жаловались на «затяги» и увеличение бумажной бюрократии, эта армия имеет опыт войны, и она в разы мобильнее в принятии решений, чем противник.
Все очень просто. Я доверяю ВСУ, как профессионалам. Война – это то, что они умеют делать в данный момент, пожалуй, лучше всех в Европе. При всех недостатках, затыках и проблемах. Я не могу влиять на глобальные процессы. Но я могу влиять на мелочи, которые помогают ВСУ быть эффективнее.
Именно поэтому я до сих пор глубоко убежден, что ВСУ нужно помогать и при малейшей возможности нужно их усиливать. Все вложенное в них вернется спокойствием и потерями врага. Все очень просто.
Нам нужно просто делать то, что мы можем. Влиять на то, на что мы можем. И не бежать впереди паровоза.
Доверяйте профессионалам. Их в ВСУ сейчас больше всего. Помогайте армии. Армия воюет. Армия умеет воевать и будет воевать.
* * *
Во всех сценариях и “советах по выживанию гражданским во время войны”, которые рисуют и дают ИПСОшники и профессиональные беглецы, отсутствует одно звено. Оно, это звено, умышленно не упоминается ни пропагандистами, нагнетающими истерию, ни профессиональными беглецами.
Это звено – Збройні Сили України. Численностью 246 445 военнослужащих. Из них сухопутные войска, воюющие больше всего, за 7 лет – около 145 000, и десантники – 30 000. ССО, люфтваффе, моряков пока не считаем. Хотя их тоже есть, с большим опытом.
Но во всех этих описаниях нет регулярной армии Украины, которая воюет восьмой год на востоке. Вообще нет.
Вот есть солдаты противника и есть гражданские, которым нужно бежать, чтобы может быть потом присоединиться к ВСУ, которые непонятно где, или идти партизанить.
Почему нужно бежать? Армия разбита? Сдалась в плен? Убежала в Польшу? Куда она исчезла? Зачем бежать?
Не смущает? А меня смущает. Потому что описанная беглецом ситуация – это не война между государствами, когда воюют две армии с полноценным вооружением и техникой. По описанию это полицейская операция внутри государства.
Давайте я вам расскажу этот же сценарий, только вставлю звено, которое умышленно “потеряли” зарабатывающие на вашем страхе беглецы.
Начнем с вопроса. Почему вы должны бежать из своих домов? В городе нет военных? Они вышли? Странно.
Военные наоборот стараются зайти в города и закрепиться, потому что в городах проще обороняться. Мы 8 год не штурмуем Донецк и Луганск, потому что бои в городе — это потери в геометрической прогрессии. ВСУ может собрать группировку в десятки раз больше, чем боевиков в ОРДЛО, для штурма городов. Но не делает этого.
Почему же по сценариям, которые начали массово вбрасывать, ВСУ оставили города и оставили гражданских? ВСУ до последнего не будут заходить в города, чтобы не подвергать опасности гражданских. Но если зайдут, то до последнего будут держаться. Потому что каждый дом, каждый забор, каждый подвал и каждая крыша – это и готовые ходы сообщения, укрепления и огневые точки. И выходить из городов войска будут только при угрозе полного окружения, когда ресурсов в городе не будет хватать для обороны. Воды, еды, топлива. А это достаточно тяжело сделать, учитывая количество бригад на фронте.
Далее. Война, от которой нас так заботливо учат бежать профессионалы, какая-то странная. Из ниоткуда появляется армия противника и, просто маршируя, идет, не встречая сопротивления, занимая населенный пункт за населенным пунктом. А мы должны бросать все и увозить семьи, чтобы их не убили. А почему их вообще могут убить, если никто не оказывает сопротивления?
Давайте я очень просто, безо всяких этих военных терминов расскажу, как вообще воюют армии. Против армий других государств.
Зачем вообще нужна война? Ну вот война между двумя армиями? Для захвата территорий и установления своего контроля над ними. Как бы это не называлось, но алгоритм простой. Разбить армию противника, захватить территории, взять их под контроль (зачистка) и организовать управление на этих территориях (оккупационная власть) людьми, которые или пришли с армией, или найдены среди местных. Но скорее смешанный состав. Никто ж не воюет просто ради войны. Захватить и взять под контроль – это не значит обстрелять из пушек. Это значит, что пехотинец должен пройти ногами каждый метр, каждое поле, каждую балку, каждый дом, каждый подвал для того, чтобы с боями выбить оттуда солдат, которые обороняются. Пехота должна пройти все это и где-то там дальше окопаться и начать готовиться к отражению контрнаступления.
Но пехота в современном мире не ходит сама на таких больших участках. Только под прикрытием бронетехники. То есть должны пройти танки, потом пехота под прикрытием БМП и БТРов. После того как пехота проходит, начинается работа по управлению захваченными территориями.
Вот вроде все просто и гладко. Это потому что в теории никто не стреляет по наступающим. Как в советах “бывалых” беглецов. И они не едят, не пьют, не спят, не заправляют технику. Они не устают, и их не убивают и не ранят.
А что мы имеем в реальности? Вот просто по опыту 7 лет войны. Давайте рассмотрим без паники и истерии. И поймем нужно ли нам покидать дома, бежать и вывозить семьи.
Я не рассматриваю участие авиации. По разным причинам. Основания для этих причин не гуманизм, а то, что оккупантам нужна рабочая инфраструктура. И то, что война будет вестись не с горцами и сирийцами вооруженными пехотным вооружением, а с регулярной армией, имеющей кое-какие средства ПВО помощнее ПЗРК.
Сначала нужно вскрыть линию обороны ВСУ, которая есть на сегодняшний день. Это не так просто, как кажется. Это значит нужно обстреливать артиллерией наши позиции и потом атаковать при поддержке бронетехники. Но сидеть под обстрелами наши военные научились очень давно. К тому же в ответ будет работать наша артиллерия, у которой на порядок больше опыта. Ок, перекопали линию обороны. Но потом нужно пройти танками. По минным полям, под огнем нашей артиллерии и противотанковых подразделений.
Нравится или нет, но у нас не так много мест, где кавалерийским наскоком, на ровном участке, по полям, можно пройтись безнаказанно танками. Ландшафт мешает. И за 7 лет войны кое-чего понастроили, понаминировали на танкоопасных направлениях.
После первой линии обороны у нас есть еще вторая линия обороны и даже кое-где третья. Построенные в 15 году. Частично занедбані, полуразрушены, но они есть. Там даже довольно много бетонных сооружений. То есть при отходе есть где зацепиться пехоте и встретить противника, который будет проходить полями. Возможно, даже минными.
То есть даже если условно где-то сбили ВСУ с позиций, то через несколько километров нужно начинать все по-новой. Потому что, как только войска отойдут на расстояние, где не будет доставать артиллерия, будут окапываться, ждать резервы и готовить оборону. То есть все нужно будет повторять. Подтаскивать артиллерию, потом опять танки, потом опять пехота. И все это под огнем. И самое главное с угрозой флангового удара. Потому что прорыв же не по всей линии обороны. И всегда смежники будут прикрывать и накидывать.
Нужно понимать, что, когда мы фигурально описываем время, которое нужно, к примеру, танкам противника от границы до Харькова, это мы говорим про дороги. Без боев. По асфальту. Но все дороги, все мосты, все эстакады и дамбы будут взорваны. А обочины заминированы. В стране воюющей восьмой год не получится парадным строем пройти по автомобильным дорогам. Полями и проселочными дорогами. С боями. Подрываясь на минах. Попадая в засады и под обстрелы далекобойной артиллерии и РСЗО. Неся потери в личном составе и теряя технику. А еще, это очень большие расстояния. Очень. Сотни и даже тысячи километров, которые нужно как-то охватить. А технику нужно заправлять. А заправщики не смогут проехать там, где проедет танк или БМП. А еще есть та самая живая сила. Солдаты и сержанты. Которые ногами должны все это пройти. В бронежилетах и с оружием. Они устают, им нужно кушать. Им нужно спать. И все это на территории, которая им неизвестна. Которая им враждебна. Постоянно в напряжении, и постоянно неся потери.
Маленькой победоносной войны не будет. Будет тяжело, долго и с большими потерями. С очень большими. Потому что соотношение потерь у нападающих в разы выше, чем у обороняющихся. А еще потому, что за время пока первая линия будет воевать, нанося урон, будут подтягиваться резервы. Будет поднята территориальная оборона и оперативный резерв (ОР). А это, на минуточку, только ОР1 178.000 и ОР2 30.000 человек. Преимущественно имеющих боевой опыт. Маленькой войны не будет.
Я не склонен к шапкозакидательным настроениям. Я знаю, что в случае открытого вторжения будет очень тяжело. Но это не будет бегство или тотальное отступление ВСУ. И меньше всего дела наступающим будет до гражданских. Просто реально не до того. И бомбить города авиация не будет. И каждый город можно будет отстоять и защитить. Каждый. Потому что «душу й тіло за нашу свободу» – это ж не только петь и красиво руку на сердце держать.
И в то же время, я точно знаю, что у военных начнутся проблемы. С логистикой, с припасами, с транспортом.
Проблема последней мили. Во время обострения под ДАПом в 15 году большая часть колесной техники 93-й бригады была выведена из строя. И обстрелы, и осколки, и просто рваная и резанная на осколках резина. Банально иногда не было машины, чтобы подвезти БК или продукты. Не было транспорта, чтобы эвакуировать раненых или тела погибших. Мы бусиком возили все, что нужно было, потому что военных машин на ходу не было.
Именно поэтому я по опыту знаю, что вместо “эвакуации семьи”, намного эффективнее будет привезти расчет ПТУРа или минометный расчет на хорошую позицию. Или вывезти стабилизированных раненых, чтобы медики не отвлекались. БК загрузить. Банального хлеба и воды привезти. Вот тогда те люди, которые будут оборонять наши города, будут знать, за что и за кого они будут стоять. А если уже будет прямой контакт с противником, то тогда уже и думать нужно будет. Но не раньше.
Сейчас я могу сказать одно, что ВСУ готовы к развитию любых событий, но готовятся к выходу на ротацию, уделяя внимание оборудованию новых позиций. Новых – это значит новых и надолго. Теплых и удобных блиндажей. Потому что эта бригада всегда любит “подравнять” линию фронта. Естественно, не нарушая никаких соглашений.
А вообще советую почитать интервью с комбригом.
И, конечно, спасибо всем, кто помогает.
