Донецк, лето-осень 2014. Часть 3
На Южном адище, такое ощущение, что уезжают все.
Хотя казалось, что в городе уже никого нет. На платформе разговоров только про прилёты, гуманитарку, и как шмонают на блокпостах.
Гуманитарка… Крупа, макароны, кильки, масло постное. В городе – кормильце всей Украины. Который порожняк не гонит… Какой-то наркоманский бред ей богу.
И те же бабки, которые махали аквафрешем весной и 3,14дили иконами всё инакомыслие вокруг, выстроились крикливым табуном на точках выдачи.
Чтоб уже наконец-то нажраться всласть халявы с лопат.
Я никогда не участвовала в этом ахметовском цирке, брезгливо было. Да и по-честному – нужды особой не было.
А вот наши бывшие друзья, доцент с супругой, которые кровавую хунту не хотели, они получали эту крупу, да.
До всего этого замеса –это были вполне успешные люди. Они смогли купить дом, машину. Пусть всё это было эконом-класса, но никак не унизительное подаяние из рыжих ахметкиных ручонок.
Эти люди ездили каждое лето в отпуск, то в Одессу то на Кавказ, и ни в чем себе там не отказывали особо.
А теперь – отвоёванные у бойких старушек кильки с макаронами и дом без крыши…
Счастье в отдельно взятой семье наступило и оно было крайне причудливо.
Потом блокпосты. Впервые, я же никуда не ездила.
Я вообще видела первый раз, во что превратился выезд из города.
Снова вот это ощущение сюрреализма. Неправильности. Уё*ищности. Как муха в супе. Как криво нарисованные брови.
Хочется чтоб вжух – и всё как прежде, ровная трасса и степь вокруг. Хорошо же было, чисто, просторно…
Запомнился эпизод.
Женщина лет 50-ти, с ведром винограда ехала. На выезде мужчин вывели для шмона на улицу, а женщин по салону орк проверял, документы смотрел. Увидел ведро. Спрашивает – это нам виноград? Баба смутилась, попробуй откажи… Говорит – внуку везу, в Мариуполь. Тот что-то там промычал, взял кисточку и отвалил.
А когда уже первый наш блокпост проезжали, смотрю, выходит эта женщина и ведро прихватила. Я удивилась, она ж говорила, что в Марик едет, в окно табло высунула, смотрю чё там. А женщина эта возле намета ведро быстренько поставила, кивнула пацанам и обратно в автобус шустрой мухой. И ни гу-гу, сидит, как ничего и не случилось, мороз поймала, держит.
Так меня умилило это 🙂
А потом флаг. Вернее, прапор.
ПЕРВЫЙ, б*ть, прапор жовто-блакитний за 6 почти месяцев.
И наши солдаты. НАШИ.
Если бы я была чуть более эмоциональный человек, я бы их там целовала, обнимала, тискала, жмякала, трепала бы их за морды.
А так, я просто на них смотрела и думала «Я дома. Я – до-ма.».
Трудно выразить словами, особенно трудно объяснить мирным, – насколько оккупация давит сверху. Две, три, пять, х*ева гора атмосфер. И все они давят. 24 часа в сутки.
Ты уже плоский, как камбала, и глаза у тебя сбоку, оба. Но легче не становится.
Ты уже ненавидишь КАЖДЫЙ выход из дома.
Потому что в супермаркете будет какое-то пятнистое говно с автоматом и вне очереди.
По дороге будет ехать раздолбанная отжатая тарантайка без окон, без дверей с одичавшими уё*ками и торчащими отовсюду стволами.
На заправке тебя поджидают гундосые чуваки из процветающего Челябинска.
А из-за горизонта будет постоянно е*ашить по нервам ДАП.
И это не та ненависть, когда некстати порвались колготки или муж стратил по-крупному.
Это ненависть, которую выплеснуть некуда. Законсервированная экзотермическая реакция.
Бухать помогает, но не надолго. И когда ты бухая, ты ж, сука, отважная. А это плохо, патамушта их много, а тебя мало.
В оккупации всё не так, всё не правильно.
Когда на втором этаже взрывается банка с помидорами, первая мысль – прилетело.
Утро начинается не с кофе, а с переклички в интернете и по телефону.
Или вот девушка стоит на остановке, маршрутки нет. Притормаживает машина с орками, чтобы подвезти. Знаете, что потом происходит? Нет. Не «спасибо, я подожду маршрутку»
Девушка молча хватает сумки и, как кабан по бездорожью, стремительно метётся перпендикулярно дороге. Потому что она тоже здесь живёт. И прекрасно знает, что лучше показаться е*анутой, чем оказаться мёртвой.
А знакомый ездил в ДАП с едой и водой, а потом пропал. Пропал и всё. Просто исчез. И не знаю, что ещё написать… Был человек и не умер даже, его просто удалили, как опечатку.
Вернёмся, а то унесло.
Марик. Словно первый нормальный вдох за полгода.
Как раз совпало с днём города. ВСЁ жовто-блакитне, кругом вышиванки, военные, дети. Дико много людей после вымершего Донецка. До ряби в глазах.
И все эти люди удивительные. Они смотрят прямо, идут спокойно, не озираются, не рыскают глазами вокруг себя, они не напряжены как электричество, у них на лицах нет всей тоски мира и они улыбаются. Прям как мы когда-то. Очень очень давно. Весной.
Как же мне хорошо дышалось, в загазованном желто-синем Марике, пахнущем свободой и морем.
Ощущения мира не было, здесь совершенно очевидно не было мира, тоже военные, блокпосты, укрепления, мешки с песком. Но здесь это всё не давило на тебя сверху, оно окружало тебя стеной.
Можно, конечно, поразмышлять об иллюзорности защиты Марика, если бы вдруг вся военная мощь РФии ломанулась в эту стену, но в данный момент я была в домике. И могла себе позволить не размышлять пару дней.
Старушки-соседки родителей, правда, представляли совсем другой Марик. Они хватали меня за рукав и тихонечко шептали мне в ухо о том, как они завидуют жизни в Молодой Республике. И как ждут её здесь.
Пуская дым из ушей и сцепив зубы до скрипа, я предлагала ох*енную задачку их высохшим совковым умишкам. Меняю, мол, вашу занюханную трёху в Марике на свой новый дом в самом сердце Молодой Республики. Они делали круглые глаза и пятились.
Ни одна старая б*дь не согласилась.
И ни одна старая б*дь в Одессе, Харькове или Днепре тоже не согласится. Можете проверить сами.
А потом я встречалась с нашими «эмигрантами», скупала заказы « с материка» для Донецка. Лекарства, корма, полоски для глюкометров, памперсы…
Да, всё это либо закончилось вовсе, либо взлетело в цене к небесам.
А потом снова через блокпосты в ад. Прямо у самісіньку сраку.
Мне оставалось пережить ещё месяц.
Фото из открытых источников. Мариуполь. День города 21.09.2014 г.
