Им все равно, что завтра скажет Путин
Ты стоишь перед зеркалом после того, как помылся первый раз за… а черт его знает, сколько дней. Ты не следил за датами. И смотришь на себя. Похудевшего, с ободранными, загоревшими руками, загоревшим лицом и абсолютно белым телом. Выдохнув от кайфа чистого тела, ты начинаешь втискиваться в грязное термобелье…
Ты выбегаешь из подвала дома после того, как рация прошипела что-то про прорыв. Ваша группа пытается понять, что происходит, выходишь по рации на разных, пока азовцы лежащие рядом в посадке не говорят “Там танк и пара бэх прорвались. В общем, мы пошли, зае*ашим их”. И уходят. А потом пригоняют танк и довольные рассказывают, как заминировали подбитую бэху.
Ты стоишь в поле, наблюдая как Ми-8 летит на высоте в 2 (!!!) метра над землей и, подлетев к посадке, взмывает, выпуская с подвесов “нурсы”, и, делая круг, разворачивается и начинает уходить. А ты стоишь и восхищаешься мастерством неизвестного тебе пилота.
Ты ведешь своё крыло БПЛА в стороне от батареи Д-30 противника, опасаясь ПЗРК, наблюдая за состоянием батареи. Двойка разношенных Д-20 с разбитыми казённиками и чуть ли не выпадающими замками пыталась в контрбатарейку с 4 гаубицами противника, и ты внимательно следишь за ситуацией на поле боя, передавая координаты СОБу. И вот гаубица, что никак не могла попасть, “заносит” снаряд прямо в расчет. И ты орешь от счастья “Дракарис нах*й!”, как будто это ты лично его ввалил.
Ты идешь ночью в новых натовских ПНВ и активных наушниках, вспоминая, как ты когда-то ходил так, всматриваясь глазами в кромешную темноту, с одним “голым автоматом”.
Ты, уставше кряхтя, встаешь от винтовки, почти слепой в темноте, после того, как отлежал свои полчаса, вглядываясь в экран тепловизора. Ночь только началась, глаза надо беречь. Твой напарник сует тебе в руки одноразовый стакан с растворимым кофе и ложится за винтовку.
Ты заскакиваешь в окоп ласточкой, слыша вой штурмовой авиации. Голова прокручивает информацию, где лежит Стингер и наспех пройденный курс по его использованию. Блок управления пристегнуть-раскрыть-снять переднюю крышку-вкрутить батарею-поместить в “лодку”-зажать кнопку… как будто он у тебя в руках. Мозгу ведь надо чем-то занять себя в стрессе.
И вылетевшая над посадкой “сушка” устремляется к позициям противника, и ты замечаешь родной пиксель на крыльях. Отбомбившись, сушка, пролетая над землей, покачивает крыльями вам, пехоте, передавая привет. А ты воодушевленный, почему-то радостный рассказываешь это позже своему побратиму…
Ты – ВСУ. Ты – нацгвардеец. Ты – азовец. Ты – доброволец. Ты – трошник. Ты – иностранный доброволец. Ты – украинец. Я возьму на себя смелость сказать за них всех.
Им насрать, что там завтра скажет Путин. Объявит войну или нет. Потому что есть общий смысл происходящего, и неважно, в какие слова это облекать – “спецоперация”, “операция” или “волеизлияния независимых республик Л/ДНР”.
Они знают что война началась восемь лет назад, и как бы Россия не меняла формат войны и в какие бы новые слова не игралась, обозначая войну против Украины, они знают, что эти слова не важны. У России ничего не выходит. Колосс оказался на глиняных ногах. И его пора свалить. Заявление Путина должно, по его мнению, нас заставить бояться.
Но мы не боимся.
Мы просто ждем поставок вооружения и распределения их по ВСУ. Чтоб сказать “Иду на вы, сучара ты плешивая”.
И мы еще это скажем.
Фото автора.
