Товарищ солдат, вашу задачу виконано
Нам похеру. Абсолютно.
Понимаешь, брат, это вот оказалось неожиданно легко: не принимать во внимание нихрена, кроме войны. Война – она как-то настолько огромна сама по себе, настолько протяжённы эти четыреста двадцать кэмэ передка, что зважувать и высчитывать ещё шо то – бессмысленно. И даже тупо.
Нам всё равно, кем ты был и когда ты был. Отчаянным рубакой, с первых дней в пиздорезе, или обычным, как я, простым траншеекопателем с вечно грязными руками. Полубезумным водителем заправщика, хуярящим по убитым грунтовкам между разрывами, или аватаром, убившимся насмерть с УРАЛа на марше. Птуристом, снайпером, поваром, скромным военкоматчиком, на год приписанным к мотопехотной бригаде и умершим в безвестной посадке возле безвестного поля на безвестной позиции ВОП номер пятьдесят-девять-триста-четыре, левый фланг, там де акация поваленная лежит. Нам похеру, как ты умер, и мы не знаем, кем ты был.
Может, не потянувшим гражданку воякой, убившим себя водкой. Молодой девочкой, ушедшей в армию, оставив ребёнка на родителей, и раздёрганной на сотню тёплых влажных кусочков в хилом блиндаже где-то на Светлодарке. Пожилым молчаливым дядькой, вернувшимся с мобы и не сумевшим вылечить почки, наглухо простуженные зимой на промке.
Нам похеру, был ты мужчиной или женщиной, героем или трусом, умницей или таким же идиотом, как я. Просто у тебя остались дети.
И все из них живут по-разному, да, я знаю, кому-то нужна помощь, а кому-то – нет, кто-то нашел новую семью, а кого-то тянет бабушка, кто-то любим и счастлив, а кто-то ждёт, что папка или мама всё-таки вернутся с войны.
Нам похеру, мы не судим, не взвешиваем и не оцениваем, мы отказываемся это делать, понимаешь? Просто хотя бы раз в год мы должны шо-то делать, братик, чтобы ты не обкладывал нас херами, сидя там в карауле на своём долбанном облаке со своей долбанной арфой.
Да, ты ждал, что всё это – и подарки, и поддержка, и учёба, и жильё – будет делать государство, но вот тебе херовая новость, брат, – государство даже не знает, сколько всего в нашей стране детей погибших ребят. Извини, друже, это правда. Есть только мы, и ждать ещё чего-то бессмысленно и даже тупо.
Но есть и хорошая новость. У тебя есть мы. Я не знаю точно, как ты умер, но я точно знаю, зачем ты умер. За что ты умер.
А значит, мы тебе должны, понимаешь? Хотя бы эту чёртову панду, лего, скричера, рюкзак и куклу с невыговариваемым именем, пикают смски с новой почты, трещат упаковки, кто-то хватает коробку с машинкой и нетерпеливо пританцовывает, пока взрослые вставляют батарейки. Думаешь, я смотрю фотки твоих детей с подарками и умиляюсь?
Хер там. Я не смотрю – у меня планка падает, я ненавижу, сукаааа, блять, как же я ненавижу тех, кто тебя убил – поэтому прости, брат, я слишком многословен, хотя должен просто сказать тебе:
“Товарищ солдат, вашу задачу виконано, ваш подарок доставлено ребёнку, всё норм”.
627 детей погибших ребят уже получили подарки в этом декабре из-за того, что вы доверили нам это сделать. И далеко не только нам – в стране еще куча людей, которые тоже тащат этот наряд.
И похеру на все остальное.
Иллюстрация © “Свята без тата” – міжнародна різдвяна збірка подарунків для дітей Захисників України
