Владимир Горбулин: Между Сциллой и Харибдой, или заметки о сдерживании российской агрессии
Откровенно не люблю избитые фразы, но вынужден обратиться к такому названию в силу его доходчивости.
Нынешний период обострения отношений между США и Россией достиг самой низкой точки в политической риторике, начиная с момента окончания Второй мировой войны (ведь даже в суровое время Карибского кризиса не было личных обвинений, как ныне). Но в настоящий момент на очень опасной глубине политического Марианского желоба оказалась и Украина. Угрозы и риски для нашего государства резко возросли, поскольку именно Украина может превратиться в поле боя между США и РФ. Не говоря уже о том, что особенно опасным стало положение Украины после объявления Кремлем в 2020 году о возможности применения ядерного оружия против неядерных государств (против государств со «значительным боевым потенциалом»). Предание гласности ранее засекреченных в РФ «Основ государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания» формально открывает Путину возможности для такого удара и по территории Украины.
Как кажется, не столь важно в настоящий момент моделирование возможных сценариев действий Кремля, сколь необходимо признать: семь лет войны почти ничему не научили украинскую власть в плоскости организации сугубо военного противостояния и противодействия стране-агрессору. Косвенным, но знаковым подтверждением этому может быть тот факт, что за время российской войны против Украины выделяемые ресурсы на перевооружение ВСУ лишь раз – в 2020 году – превысили миллиард долларов, да и то, если считать с госгарантиями.
Разумеется, Путин со своим Генштабом и ордой аналитиков сумеют развить лишь такой сценарий, который будет позволен силой сдерживания украинского сопротивления и актерской способности Запада. Сбитый турецкими ПВО российский самолет Су-24 в ноябре 2015 года продемонстрировал миру не только прагматизм Кремля, но и характерную черту самого Путина – пасовать перед реальной силой.
Исходя из особенностей видения Путиным этого мира – а он, как кажется, видит вовсе не панораму, а лишь отдельные картинки калейдоскопа собственной разработки, – стоит задуматься: а не настала ли возможность остановить карнавальное шествие этого слишком самоуверенного наездника? Попробуем оценить, какие есть для этого возможности.
Внешние возможности в создавшейся ситуации вполне позволяют Киеву активизировать работу на политико-дипломатическом поле. Кое-какие результаты уже имеются, что говорит о верности таких действий. Речь о том, что Россия почти полностью заморозила авиасообщение с Турцией. Формально – из-за большого количество заболевших COVID-19, на самом деле – в ответ на весьма жесткие высказывания президента Эрдогана относительно Крыма. Между строк тут можно было легко прочитать готовность Анкары к расширению военно-технического сотрудничества с Киевом, включая ускорение проектов в области ударной беспилотной авиации для ВСУ и некоторых других критических направлений.
Принимая во внимание критическую ситуацию не только для Украины, но и для целого ряда государств – членов НАТО в Центральной и Восточной Европе, чрезвычайно важным становится максимально возможное использование политического рычага внешнего давления на Москву. В частности, усиление санкций, в том числе – отключение РФ от системы SWIFT. А именно, речь идет о том, чтобы Кремль получил жесткое и открытое уведомление, что в случае масштабирования военных действий против Украины эта международная организация (Society for Worldwide Interbank Financial Telecommunication), контролирующая крупнейшую межбанковскую систему обмена информацией, отключит РФ. Это может вызвать банковский ступор в России, которая числится в топ-5 крупнейших пользователей системы.
Кроме того, резонным должно стать развитие переговоров в направлении получение Украиной ПДЧ – Плана действий для вступления в НАТО. Этот критический момент в своей истории Украина должна использовать не только для сохранения своей государственности и независимости, но и для обеспечения безопасности в будущем.
Считаю целесообразным и своевременным создание условий для предметных, предельно детальных обсуждений с Вашингтоном возможностей получения в рамках военно-технической помощи или закупки на льготных условиях современных систем ПВО-ПРО Patriot. А также и проведения предварительных переговоров о создании на территории Украины военной базы США или НАТО. Уместным в этом контексте будет вспомнить и возможности Украины по созданию и производству на основе ракетных технологий ракет-мишеней в рамках программы развития национальной ПРО США.
Что касается текущего момента, то при всей спорности и сомнительности достижения быстрого результата важным стало бы обсуждение с партнерами по блоку НАТО возможности «закрытия» украинского неба. То есть официального предупреждения вероятного агрессора о коллективной защите воздушного пространства Украины – в случае применения ракет и боевой авиации.
Естественно, не все политические предложения могут быть быстро приняты и рассмотрены западными партнерами. Но именно активное и настойчивое апеллирование к союзникам способно напомнить им не только о роли Украины на нынешнем этапе противостояния России и Запада, но и об их собственных угрозах.
Что касается внутренних задач, то ключевыми остаются развитие сил обороны с профессиональными Вооруженными Силами в качестве их ядра, и ускоренное развитие территориальной обороны как возможного повсеместного сопротивления военной агрессии.
Украина находится в условиях перманентной военной опасности, и следует уяснить раз и навсегда две исторически подтвержденные истины. Во-первых, дело спасения и сохранения суверенного, независимого Украинского государства под силу только самой Украине. И, во-вторых, никакие политические или дипломатические проекты Киева не увенчаются успехом, если не будут опираться на реальный оборонный потенциал сдерживания.
Прописанное в недавно принятой Стратегии военной безопасности Украины применение принципа всеобъемлющей обороны как развитие асимметричных возможностей Украины является определенным прорывом в ментальном восприятии современного противостояния Украины с Россией. Потому что это противостояние действительно носит экзистенциальный характер. А значит, войну должна вести не только армия, а все общество. Кстати, этот постулат может вполне послужить сплочению и объединению всех украинцев.
Напомню, что введение комплексного всеобъемлющего подхода к обороне Украины предусматривает сочетание военных и невоенных средств для обеспечения военной безопасности. Об этом я достаточно детально написал в своей книге «Как победить Россию в войне будущего», которая вышла в свет в прошлом году. Попробую очень коротко напомнить, в чем именно состоит возможность для Украины в относительно короткий срок создать и развить асимметричный потенциал сдерживания.
Период 2019-2020 годов показал появление новых трендов в ведении военных конфликтов и войн. Прежде всего, речь идет о большей автономности действий военных подразделений, всеобъемлющем характере военной активности (что подразумевает и ликвидацию такого устоявшегося понятия как «линия фронта»), а также массовое применение тактических (оперативно-стратегических) ударных элементов. Последнее еще часто называют «москитными» стратегиями – применением большого числа относительно недорогих средств поражения противника.
Это произошло в результате резкого увеличения технологических достижений и того факта, что технологии стали более дешевыми и более доступными. То, чем еще 20-25 лет назад владели сверхдержавы, стало возможным для отдельных групп людей или коммерческих компаний.
Именно это и должно найти отражение в способах построения Украиной современной системы обороны. С одной стороны, Украина не может вернуть ядерное оружие. Зато вполне способна построить эффективно действующий асимметричный щит сдерживания. В его основе должно стать применение новейших технологий. Прежде всего, ракетных, поскольку Украина способна развить ракетный потенциал самостоятельно, без помощи иностранных партнеров.
А также использовать для развития оборонного потенциала ряд других передовых технологий. В частности, реализовать амбициозную задачу создания и внедрения автоматизированных систем управления войсками и вооружением, средств современной противовоздушной обороны Украины, ракетных войск и артиллерии, систем радиоэлектронной разведки, радиоэлектронной борьбы, роботизированной техники различного функционала и базирования.
Акценты в развитии военных возможностей в небе, на суше и на море должны быть сделаны на применение упомянутых «москитных» стратегий – массовых ударов подразделений сверхсовременных беспилотников (небо), ракетных катеров (море), оперативно-тактических ракет и наземных роботизированных комплексов различного функционала (суша). Кстати, это те технологии, которые можно использовать уже сегодня, в том числе, в войне низкой интенсивности.
Что касается непосредственно ракетного щита (как ядра общего щита сдерживания), то за основу можно взять разработки ГосККБ «Луч» и КБ «Южное» – с целью развить возможности Украины по применению ракет дальностью действия 120-1500 км. И если РФ гордится тем, что Черноморский флот способен сделать одновременный залп в почти 200 пусков, то одновременный залп Украины должен составлять 400-500 пусков, а среди задач должны быть четкие целеуказания по поражению российской критической инфраструктуры. Этого можно достичь за несколько лет при условии сосредоточения в этом направлении. И, разумеется финансирование перевооружения должно составлять не 22,7 млрд грн, а хотя бы в три-четыре раза больше.
Ключевыми же внутриполитическим проблемами, как ни печально, остаются до сих пор не принятый закон о территориальной обороне и отсутствие реформы Службы безопасности Украины – с законодательным обеспечением этого процесса.
