КрымскиЕбудни. Страна воров

В магазине дед с пластиковой тележкой – цепляется ею за все, бурчит.
Нарезала круги по магазину, вспоминала, что нужно еще купить и чтобы не тяжело, а если уже тяжело, то отнести назад, обходила деда несколько раз.
Последний раз возле полки с коньяком (ну так на флаконах написано) – он там разглядывал бутылку.
Иду не спеша, думаю, вдруг очень сердитый голос, прямо в ухо. Дед:
– Оторвали родное! Свое приклеили! Написали! р а сси я! Страна воров. Воры! Все украли! Страна воров. Сделано в россии… рассия – страна воров!
(да, на всех бутылках это слово).

Дед со своей спотыкающейся тележкой пошел на одну кассу, я на другую. Опять кричит на понаехов:
– Не ходите в трусах по магазину! Неприлично! Это общественное место. Трусите на людей говном своим! На пляже в трусах ходите!
Публика возмущается:
– Эта шорты!
– Трусы!!!

Берет свою тележку идет на мою кассу, становится за мной, мое уже пробивают.
Публика вопит:
– Чокнутый! Гнать его из магазина!

Дед меня торопит, запихивает в мою корзинку и мое, и чужое, и чек чужой мне в руку.
– Быстрее! Не задерживай!

Конечно, я такое не люблю, но я слышала, что этот дед говорил, когда на крымских бутылках прочитал то слово. Я на него не сержусь, ни капельки.

Отхожу со своей корзинкой, разглядываю деда – он очень старенький, ему больше девяноста, у него бледная серая тонкая кожа, очень живые глаза, правильная речь, без старческих спотыканий, осанка в порядке, не отставник (их видно), брюки заправлены в носки (может он на велике?), чистая рубашка, аккуратная стрижка, выбрит.

Деду все посчитали, называют сумму. Он старательно перекладывает свои покупки на противоположную сторону кассы, что-то говорит (не слышу), долго там возится, что-то опять говорит. Ему очередь кричит (да, их уже набралось):
– Дед! Плати! Не задерживай.
– Зачем кричать? Сейчас возьму деньги и заплачу. Я уже договорился, кассир посторожит, я ей верю.
У очереди круглые глаза.

Дед отходит от кассы, идет к столу, где распихивают покупки по рюкзакам и сумкам, смотрит на меня подозрительно, достает из своего пакета газетный сверток (газеты облезлые, наверное, еще советские), медленно разворачивает, оглядывается, долго что-то там перебирает, достает по одной деньге:
– Пятьсот… воры! (кладет в карман брюк). Сорок… страна воров! (в другой карман).