Один день Ивана Денисовича, или Убийство, которого не было

Рано утром в субботу Иван Денисович проснулся в заранее отвратительном настроении, поскольку ему предстояло в этот день оплачивать счета за коммунальные услуги, а усилиями новых реформаторов этот процесс для Ивана Денисовича становился всё более нервным и раздражающим, так что один день в месяц он выделял целенаправленно на возню с платёжками, как бы заранее предполагая, что день будет испорчен окончательно и бесповоротно, и никаких других дел на этот день планировать не стоит и вовсе. Вот и сейчас Иван Денисович при одной мысли о предстоящем чувствовал приближение изжоги, обострение гастрита на нервной почве, и вяло, ещё в полудрёме, валяясь на простынях, размышлял о том, что рано или поздно заработает себе язву.

Деваться, впрочем, было некуда, так что, наскоро позавтракав, Иван Денисович уселся за стол и разложил перед собой ворох платёжек — для удобства населения их становилось всё больше, они делились, множились, размножались, кажется, бесконтрольно как бродячие собаки, и, возможно, даже скрещивались между собой и мутировали, образуя новые причудливые формы.

Первым делом Иван Денисович заставил себя разделаться с давно привычными платёжками за газ числом четыре штуки: отдельно за потреблённый газ, отдельно за его поставку в дом (независимо от того, потреблялся ли газ), отдельно за обслуживание газовой трубы, которая поставляет газ в дом, и отдельно — за обслуживание газотранспортной системы в целом. Это было самым лёгким: в каждой платёжке была вполне разумная, иногда даже минимальная сумма, и если их не суммировать (от какой глупой привычки Иван Денисович отказался давным-давно), то в целом было, вроде, даже и ничего.

Затем он быстро и решительно разделался с платёжками за отопление: отдельно за отопление, отдельно за трубы, отдельно за подвод отопления по трубам. На дворе, правда, стоял май, и никакого отопления не было, но платить за трубы и подвод нужно было всё равно, поскольку отопление ТЕОРЕТИЧЕСКИ МОГЛО БЫ БЫТЬ, а значит, надо платить. Иван Денисович недовольно пожал плечами, но в который раз не смог найти логических возражений.

Следом он попытался разобраться в платёжках за электричество. Их тоже было несколько: отдельно за потреблённое, отдельно за поставку, отдельно за провода, и ещё отдельная платёжка была за электричество, потреблённое по «зелёному тарифу», хотя Иван Денисович даже под пытками не смог бы придумать, как отличить «зелёное» электричество в розетке от, скажем, оранжевого или серо-буро-малинового.

В глаза ему бросилась новая строка, добавленная в платёжку за потреблённое электричество, видимо, в этом месяце. В целях экономии Иван Денисович давно установил себе двухтарифный счётчик и платил отдельно по дневному, а отдельно по дешёвому, ночному тарифу. Но с этого месяца, как он с неудовольствием выяснил, в платёжку добавилась новая строка: пересчёт дешёвого «ночного» электричества в дорогое «дневное», потому что он МОГ БЫ потребить это электричество днём.

Потом были платёжки за холодную воду, за горячую воду (которую, впрочем, отключили на лето, но она МОГЛА БЫ БЫТЬ, так что нужно было её оплатить), за вывоз мусора, за вывоз строительного мусора (Иван Денисович не делал ремонт, но МОГ ДЕЛАТЬ, так что оплачивать вывоз мусора, которого не было, но он мог бы быть, приходилось всё равно), потом за ОСББ (которого не было, но оно могло бы быть) и потом за услуги слесаря, электрика, газовщика, которых он не вызывал, но мог бы. Последним Иван Денисович оплатил дворника, как наиболее симпатичного ему персонажа, — дворник хотя бы существовал. Хотя и ничего не делал.

Потом Иван Денисович заплатил за интернет, потом за интернет двум другим компаниям, услугами которых Иван Денисович не пользовался, но В ПРИНЦИПЕ МОГ БЫ. Потом за мобильную связь своему оператору, потом двум оставшимся, клиентом которых не был, но мог бы быть. К этому моменту, кстати, мобильные операторы для удобства клиентов приравняли месяц к 11 дням, но это совсем другая история.

Последним решительным рывком разделавшись с платёжками за кабельное телевидение (которого не было, но оно могло быть проведено), за лифт (которого не было в Ивана Денисовича пятиэтажке, но теоретическая возможность такая существовала) и за опекаемого в зоопарке дикобраза (которого Иван Денисович не опекал, потому что дикобраза не просто не было в зоопарке, но и самого зоопарка в городе не было), он облегчённо вздохнул, и став существенно более бедным, но зато с существенно более чистой совестью, начал собираться в магазин.

В магазине, впрочем, Ивану Денисовичу как раз и был нанесён коварный удар. Стоило ему расплатиться и направиться к выходу, как продавщица Люба окликнула его:

— Эй, Денисыч? Куда пошёл? А за водку кто платить будет?

Иван Денисович похолодел изнутри. Его охватило ужасное предчувствие.

— Я же не брал водки… — возразил он, заранее подозревая, как продолжится разговор.

— Но мог же взять! — безапелляционно возразила продавщица Люба. — Так что давай, расплачивайся.

Внутри у Ивана Денисовича что-то оборвалось и гулко и тяжело упало вниз. Он понял, что это конец. Население с энтузиазмом поддержало реформы молодой команды технократов.

— Тогда хотя бы дай мне водки, — смирился он, доставая деньги. — «Козацьку».

— Две бутылки, — была неумолима продавщица Люба.

— Две так две, — безропотно согласился Иван Денисович.

— И хурму! — безжалостно добила его Люба. — Килограмм.

Иван Денисович беспомощно оглянулся.

— Что это хотя бы такое? — взмолился он.

— Фрукт такой, — объяснила Люба. — Очень полезный, обладает оригинальным вкусом.

— Давай, — кивнул безвольно Иван Денисович. — Хоть узнаю, какая она, эта хурма.

— Её нет, — спокойно пояснила Люба.

— Так… — залепетал Иван Денисович. — Так а…

— НО МОГЛА БЫ БЫТЬ! — вынесла окончательный вердикт Люба и требовательно протянула ладонь.

Из магазина Иван Денисович вышел пошатываясь, придерживаясь за стену. Перед глазами всё плыло.

— Слышь, мужик? — окликнула его неопрятного вида баба. — Хочешь, сиськи покажу за десятку?

Иван Денисович устало, но твёрдо отрицательно махнул рукой.

— Как хочешь, — пожала плечами баба. — Можешь не смотреть. Но заплатить всё равно надо…

* * *

На суде Иван Денисович объяснял, что сам не помнит, как под руку подвернулся кирпич, а глаза затянуло кровавой пеленой. Судья был устал и равнодушен, слушал невнимательно, сочувствия не проявлял и вынес приговор — убийство. Неопрятного вида баба, которую Иван Денисович треснул по голове кирпичом, правда не умерла. Но могла!

Когда Ивана Денисовича выводили из зала суда, судья окликнул его:

— Эй, гражданин! — И протянул требовательно руку ладонью вперёд.

— Что? — непонимающе уставился на ладонь Иван Денисович.

— Деньги давай, — пояснил судья.

— Какие деньги? За что?

— Взятку. За оправдательный приговор.

— Но ты же меня не оправдал! — воскликнул Иван Денисович.

Судья покачал головой печально и как бы сочувственно:

— Не оправдал, — согласился он. — НО МОГ БЫ!

Карикатура © Михаил Ларичев