Тактика борьбы с российской пропагандой
Англоязычный оригинал публикации доступен на сайте Homeland Security Today
Тема необходимости противостояния российской пропаганде актуальна для большинства западных стран как минимум последние несколько лет. По мере усиления российских «информационных операций» за рубежом в разных странах появляется всё больше инициатив, посвящённых разоблачению исходящей из Кремля лжи. Сюда относятся и проекты, направленные на развенчание фейковых новостей, и создание аналитических центров, посвященных обзору и отслеживаю дезинформационных кампаний, и множество частных инициатив по мониторингу российских СМИ. Однако эксперты всё чаще признают: несмотря на все перечисленные усилия, российская пропаганда остается весьма эффективным орудием информационной войны — гораздо более эффективным, чем её советская предшественница.
Сила и слабость «идеологий на экспорт»
Во многом эта разница объясняется тем, что, в отличие от коммунистической пропаганды, сегодняшние «информационные операции» Кремля не нуждаются в конкретной идеологии. Современная российская пропаганда, в отличие от марксизма-ленинизма, расовых теорий и т.д., не включает в себя каких-то сложных логических построений и сама по себе внутренне предельно противоречива. Для её поддержания используется масса образов и состояний, которые вызываются этими образами — настолько красочными, что они действуют на людей намного сильнее, чем рациональные доводы. Российская пропаганда создаёт не систему взглядов, а ощущение, обращаясь напрямую к чувствам, к инстинктам, рефлексам и страстям, сплетение которых приводит к нужному для Кремля результату.
Данная тактика эффективно используется Москвой как внутри страны, так и вовне. Это ложь, клевета, смешение фактов, создание конспирологических теорий и множества противоречащих друг другу версий реальности, призванных разрушить понятие правды как таковой, а также использование малейших противоречий, существующих в западных обществах, для ослабления и разделения этих обществ. Однако для работы с определёнными группами населения за рубежом Кремль создаёт специальные мини-идеологии — отдельные мировоззренченские системы, направленные на конкретные общественные группы — чаще всего придерживающиеся наиболее радикальных взглядов.
К примеру, религиозно обоснованная идеология направлена в первую очередь на крайне-правые группы за рубежом. Для неё характерно агрессивное имперство, упор на «традиционные ценности» в сочетании с ярым неприятием ценностей западных, часто — псевдорелигиозное обоснование превосходства «белой расы» или отдельных народов (порой — с элементами откровенного нацизма), упор на мессианский характер деятельности своих сторонников, создание иллюзии «войны цивилизаций», «священной войны», страх перед эмигрантами и т.д. Одной из самых популярных её форм стало «евразийство» Александра Дугина. Крупные американские издания уже не раз описывали связи местных «белых супрематистов» с Россией, и в частности, с последователями Дугина. Не менее сильна поддержка Москвой крайне-правых и в Европе, в особенности на Балканах, где «великодержавные» пассажи о возрождении «Великой Сербии» находят отклик в сердцах местных националистов.
Частным случаем крайне-правой идеологии стала система взглядов, разработанная специально для потомков белых эмигрантов за рубежом (в первую очередь в США), категорически не приемлющих советского прошлого. Помимо чисто российских атрибутов вроде ярко выраженной имперской идеологии, предельной сакрализации последнего императора Николая II и категорического неприятия любого проявления национального самосознания народами, населяющими бывшую Российскую Империю, она содержит весьма причудливое оправдание нынешней агрессивной политики России. К примеру, вопреки всем историческим фактам, упомянутые выше проявления национального самосознания, равно как и прозападные устремления постсоветских стран, объявляются здесь порождением советского коммунизма, а вовсе не способом сопротивления ему, как это было в действительности.
Советско-коммунистическая идеология является, пожалуй, самой естественной из перечисленных систем взглядов, и более всего совпадает с настроениями внутри самой России. Она базируется в большинстве своём не на мировоззренческой конструкции, а на эксплуатации чувства ностальгии по идеализированному советскому прошлому. Рациональный компонент здесь вводится только в той части, в которой мифы и образы из прошлого используются для оправдания сегодняшнего роста милитаризма и агрессивной политики Кремля. Сюда относится проведение «Бессмертных полков» и других вариантов романтизации советской версии истории, эксплуатация ощущения Холодной войны и, разумеется, провозглашение цели «восстановления СССР» как основы российской внешней политики. Либеральные ценности, в отличие от предыдущей идеологии, здесь объявляются уже не «порождением» коммунизма, а напротив, созданием его врагов — «проклятых империалистов».
Внутри самой России «коммунистический» и «монархический» патриотизм часто прекрасно уживаются друг с другом, но за рубежом в силу неприятия определённой частью эмигрантов и их потомков всего, связанного с СССР, многочисленным правительственным и окологосударственным организациям «по работе с соотечественниками» приходится разводить эти группы и работать с каждой из них отдельно.
Для взаимодействия с американскими крайне левыми Россия не имеет готовой «идеологии на экспорт», однако стремится использовать в свою пользу их анархические взгляды и неприятие любого типа государственных институтов с целью создания хаоса и получения нужной «картинки» для большей радикализации правого спектра. В отличие от крайне правых, Москва практически не взаимодействует с анархистскими группами напрямую, предпочитая оказывать влияние на них «под чужим флагом», используя фальшивые аккаунты в соцсетях.
Наиболее известной попыткой Кремля напрямую взять под контроль часть левого движения стала активность лидера сепаратистского движения за выход штата Калифорния из состава США — «Yes California» Луиса Маринелли, имеющего тесные связи с Москвой. Правда, самому Маринелли, имевшему до этого репутацию ультраконсерватора, для новой роли пришлось срочно «перекрашиваться» в либерала, а соратники по движению в конце концов отвергли его, после чего любителю России пришлось переезжать на ПМЖ в Екатеринбург.
Нетрудно заметить, что многие из подобных идеологий внутренне противоречивы, и почти все они противоречат друг другу и подлинным реалиям жизни в России. Однако все они основаны на одном и том же базовом принципе: они создают определённую картину мира, которая максимально импонирует конкретной социальной группе и в которую представители этой группы действительно хотят верить. Именно поэтому разоблачение конкретных примеров дезинформации зачастую бывает неэффективным, поскольку данная дезинформация настолько прочно ложится в картину мира её потребителей, что у людей попросту нет стимула на принятие альтернативной информации.
Однако даже у самых стройных и выверенных с психологической точки зрения конспирологических теорий существует своя слабая сторона, благодаря которым эти теории можно эффективно опровергнуть. Такое опровержение, конечно, не способно изменить мировоззрение и ценности определенной группы, однако оно способно осложнить возможности России манипулировать этой группой и направлять её потенциал в нужное Кремлю русло. Для того чтобы эффективнее всего развенчать и опровергнуть пропагандистский нарратив, важно понять, по какому именно принципу выстраиваются российские «идеологии на экспорт».
Структура создания «идеологий на экспорт»
При всех различиях перечисленных идеологий важно отметить единый принцип и алгоритм их построения, который одинаково эффективно влияет на различные социальные группы.
1. Кремлёвская пропагандистская машина прекрасно освоила ключевой принцип создания любой иллюзорной реальности: идеология не обязана быть логичной и неопровержимой. Главное, она должна быть приятной, импонирующей взглядам и ожиданиям людей, отвечающей их страстям и льстящей их самолюбию. Именно в таком случае она принимается добровольно, в условиях абсолютной информационной свободы. В отличие от Советского Союза, чья пропаганда действовала только на людей прокоммунистических взглядов, каждая из перечисленных идеологий идеально подбирается под свою целевую группу.
2. В каждой из перечисленных идеологий существует образ врага, притом «врагом» объявляется та категория людей, которую определённой группе естественно считать врагами, и которые вызывают у них наибольшие фобии. Для американских крайне левых источником всех бед объявляется государство, для националистов — «еврейский заговор», для религиозных фанатиков — образ «либерального Антихриста» и так далее. При этом обвинение той или иной группы в реальных или придуманных бедах, чаще всего, не имеет ничего общего с реальной действительностью, но оно настолько импонирует сознанию определённых групп, что они будут до последнего придерживаться комфортного для них мировоззрения.
3. Самый главный, завершающий момент формирования иллюзорной реальности — «привязка» неугодных Кремлю явлений и процессов к перечисленным врагам и фобиям. На примере самой России можно вспомнить, что именно меньшинства, не вызывающие широкой поддержки основной части населения (мусульмане, крымские татары, оппозиционеры и т.д.) обвиняются в терроризме, украинцы — в совершении «диверсий» в оккупированном Крыму, американцы, в частности, ЦРУ — в проплачивании протестных митингов и так далее.
Ещё раз напомним, что далеко не вся российская пропаганда и дезинформация представляет собой какие-либо оформленные идеологии. Часто она может выражаться в нелогичном «информационном шуме», призванном окончательно запутать потребителя информации, «затопить» его множеством версий реальности и таким количеством фейков, что человек банально устанет проверять и опровергать их. Для того чтобы понять, что перед нами находится именно «идеология на экспорт», важно определить, обладает ли она ключевыми признаками такой идеологии, а именно:
- информация сопровождается декларированием определенных ценностей и убеждений, явно импонирующих определённой целевой аудитории;
- в ней используется язык, образы и понятия, характерные для конкретных социальных и мировоззренческих групп;
- в подобной информации детально проработан образ врага, часто несущий в себе отсылки на смысловой и образный ряд, который уже давно прочно ассоциируется у данной группы именно с этим образом;
- в подобной информации часто встречается описание уже свершившегося или будущего вреда, причинённого «врагом» (фобии группы);
- ярко выражен объект дискредитации — те самые современные явления, процессы или личности, которые Кремль пытается очернить, прочно связав их с образом врага.
Методы опровержения дезинформации, содержащейся в «идеологиях на экспорт»
Как уже говорилось, при выборе тактики опровержения ложной информации важно ставить реалистичные задачи и не пытаться полностью опровергнуть мировоззрение той или иной группы. Выбор конкретным человеком ценностей и убеждений — это сложный процесс, на который может влиять множество личных иррациональных факторов, связанных как с особенностями психики, так и опыта. К тому же такие вещи, как понятия, взгляды и даже образ врага, чаще всего, сформированы у представителей конкретных групп задолго до попадания их под влияние российской пропаганды. Слабым местом «идеологий на экспорт» являются в первую очередь логические цепочки и связующие звенья между образом врага, порождаемыми им фобиями и сравнительно новым для данной группы объектом дискредитации. Эти связки чаще всего представляют собой конспирологические теории, опровержение которых наиболее эффективно в случае, когда оно не затрагивает базовые ценности группы, а вскрывает лишь ложные привязки этих ценностей к ошибочно выбранным объектам.
Для достижения этой цели можно предложить примерный механизм (который, разумеется, может варьироваться в зависимости от конкретных случаев):
1. Определение целевой аудитории, на которую направлена та или иная дезинформация, и основные фобии, существующие у этой аудитории.
2. Выявление и опровержение основных ложных связок, которые связывают образ врага, фобии и объект дискредитации.
Так, во время расследования связей с Россией Роберта Мюллера крайне правая пропаганда в США пыталась представить его как пример «коммунистического заговора», призванного «разрушить Америку». С этой целью представители консервативной прессы использовали порой весьма причудливые логические цепочки. К примеру, один из источников в досье Кристофера Стила, Нелли Ор, училась в Гарварде и работала в Стэндфордском университете в те годы, когда там якобы господствовало течение «ревизионизма». Ревизионисты, по словам авторы статьи, были в большинстве своём «марксистами и сталинистами», а Ор ещё и посмела написать научную работу на тему СССР. При том, что в своей диссертации о Советском Союзе Нелли Ор прямо указывает, что «сталинское государство пытало и казнило ни в чём не повинных гражданских лиц», автор всё равно называет её «апологетом Сталина», а самого разведчика Стила клеймит «социалистом», фактически приравнивая это к «коммунисту». Поскольку всех своих оппонентов радикальные консерваторы автоматически записывают в ряды «коммунистов и лефтистов», налицо возникает «левый заговор сталинистов против капиталистической Америки».
В данном случае мы имеем все классические признаки «идеологии на экспорт». В качестве образа врага для целевой группы консерваторов здесь выступают коммунисты, в качестве фобии — «коммунистический заговор», а в роли объекта дискредитации — расследование Мюллера. В этом построении можно найти несколько подмен понятий.
Во-первых, крайне левое крыло достаточно немногочисленно даже в Демократической партии. Во-вторых, даже это крыло крайне отличается по своим взглядам как от коммунизма сталинского толка, так и от левого анархизма. В-третьих, неверно сводить анти-трамповские настроения к политической борьбе. Действующего президента США порой критикуют люди самых разных взглядов, включая часть Республиканской партии, а Мюллер вообще является зарегистрированным республиканцем. Более того, именно по причине несогласия с политикой президента часть лояльных прежде республиканцев откололась от партии и создала альтернативное консервативное движение. Лидером этого движения «Stand Up Republic» стал бывший сотрудник ЦРУ Эван Макмаллин. В-четвёртых, никаких доказательств «сталинизма» Кристофера Стила статья в принципе не представляет.
Именно разоблачение этих подмен должно стать ключевым в развенчивании конспирологических теорий о «заговоре Глубинного государства». При этом бесполезно пытаться, условно говоря, изменить отношение консерваторов к коммунистам или пытаться опровергнуть ложь о фразах или поступках отдельных лиц до тех пор, пока эти лица ассоциируются в глазах группы с главной для них угрозой. Подобные примеры подмен понятий можно привести и в случаях с пропагандой, использующей страх перед эмигрантами.
3. В случаях, когда российская пропаганда действует «под чужим флагом», и целевая группа не относится к России положительно, важно предъявить доказательства того, что конкретный информационный продукт имеет российские корни. Сюда, к примеру, относятся мемы или целые конспирологические теории, изначально изготовленные на русском языке, а затем переведённые на английский.
4. В случае если группа не скрывает своей прямой связи с Россией, как это нередко встречается у американских крайне правых, можно выявить противоречия между данной и другими созданными Москвой идеологиями, а также между данной идеологией и реалиями жизни в самой России.
К примеру, около года назад крайне правая американская организация «Лига Юга», открыто симпатизирующая России, создала на своём сайте раздел на русском языке.
«Мы понимаем, что русский народ и южане являются естественными союзниками по крови, культуре и религии. Как белые люди, выходцы из Северной Европы, мы происходим из одного и того же общего генофонда. Как наследники европейской культурной традиции, мы разделяем схожие ценности, обычаи и образ жизни», — заявил в своей статье под заголовком «Нашим российским друзьям» президент Лиги Майкл Хилл.
Однако важно подчеркнуть, что американские правые радикалы не столько увлечены собственно Россией, сколько образом, который Москва пытается создать в их глазах. Они не знают настоящую Россию и с радостью верят в иллюзию, созданную для них российской пропагандой. Поэтому очень важно указать различия между иллюзорным образом и реальностью, которые могут помочь противостоять российской пропаганде и влиянию Москвы на радикальные группы в Соединённых Штатах.
Во-первых, важно понимать, что Россия вовсе не является «христианским государством», как она пытается заверить своих зарубежных последователей. Процент религиозных радикалов в самой России сравнительно невелик, а проводимая Русской православной церковью идеология воспринимается большинством скорее, как КПСС во времена позднего СССР — нечто необходимое и «незаменимое», но не вызывающее фанатичной веры.
Во-вторых, российская политическая структура также значительно отличается от идеала правых экстремистов. Американские радикалы считают репрессивным даже демократическое американское правительство и выступают за увеличение свободы, а также право свободного ношения оружия. Но Россия, по сути своей, является репрессивным государством, власти которого не терпят ни малейшего инакомыслия и возбуждают уголовные дела даже за посты в соцсетях и участие в одиночных акциях протеста, не говоря уж про массовые. Владение гражданами оружием немыслимо в России. Пистолеты в основном запрещены, а охотничьи ружья и винтовки строго контролируются, в результате чего количество законных владельцев оружия в России составляет менее 10% населения. Владимир Путин даже предложил Росгвардии начать кампанию конфискации оружия у нелегальных владельцев.
В-третьих, американские правые радикалы выступают за расширение полномочий местного самоуправления и подотчётность государственных учреждений населению. При этом в России любые призывы к сепаратизму наказываются тюремным сроком. Исходя из этого, можно предположить, что такая организация, как Лига Юга, не просуществовала бы в России и одного дня. Все её участники были бы арестованы за терроризм и провели в тюрьме не менее двадцати лет. Также американские радикалы обвиняют федеральное правительство в коррупции. Однако именно современная Россия — одно из самых коррумпированных государств с жёсткой вертикалью власти.
В-четвёртых, как уже отмечалось, американские правые радикалы категорически выступают против коммунизма, тогда как современная Россия активно пропагандирует советское прошлое, его символы и культ КГБ и Сталина.
После того как вам удалось развенчать базовые конспирологические теории, следующим шагом можно перейти к опровержению конкретных ложных фактов и даже, в случае успеха, поколебать базовые верования радикальной группы.
Тем не менее, важно подчеркнуть, что данная стратегия не несёт в себе решения проблемы американского экстремизма в целом и не способна изменить деструктивные взгляды людей сама по себе. Она лишь способна предохранить проблемные группы от иностранного влияния, пытающегося усилить экстремистские тенденции и направить их в наиболее деструктивное русло. Не менее важно отметить, что, избегая конфронтации по поводу базовых убеждений группы в случае, где она бессмысленна, вы ни в коем случае не должны поощрять и «подыгрывать» деструктивным убеждениям. Принимая решение оставить те или иные «проблемные» взгляды «за скобками» вашей полемики, вы ни в коем случае не должны презюмировать их как верные и тем самым помогать группе ещё больше укорениться в них. В этом случае вполне возможно, что сомнения, которые вы сможете породить у «целевой группы» в отношении российской пропаганды, в дальнейшем станут для этих людей толчком для более системного переосмысления своих взглядов.
