Інтерв’ю командувача Об’єднаних сил генерал-лейтенанта Сергія Наєва газеті Факти
“З колаборантами готовий домовлятися – виключно про умови їхньої капітуляції” – командувач Об’єднаних сил генерал-лейтенант Сергій Наєв в інтерв’ю газеті Факти.
Объединенный оперативный штаб Вооруженных Сил Украины был создан в 2015 году для координации действий органов военного управления. С недавних пор эта структура обрела новый функционал — оперативное обеспечение операции Объединенных сил, которая заменит АТО. Согласно Закону Украины «Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины на временно оккупированных территориях в Донецкой и Луганской областях», Объединенный оперативный штаб будет прямо подчинен командующему Объединенными силами. 16 марта 2018 года на эту должность назначен заместитель начальника Генерального штаба ВСУ генерал-лейтенант Сергей Наев.
Будущий генерал родился в 1970 году в Могилеве-Подольском Винницкой области в семье военного. Карьеру начал в 1991 году в Германии, куда попал после окончания Московского высшего общевойскового командного училища. Был командиром мотострелкового взвода.
С мая 1993 года служит в Вооруженных Силах Украины. Осенью 2014 года во время боев за Донецкий аэропорт руководил сектором «Б» (группировка подразделений на западе от Донецка). Позже стал начальником штаба оперативного командования «Юг» (объединение Сухопутных войск в южной части страны, созданное на базе Одесского военного округа), командующим оперативным командованием «Восток» (объединение Сухопутных войск на востоке — Донецкая, Днепропетровская, Запорожская, Луганская, Полтавская, Сумская, Харьковская и Херсонская области), начальником штаба — первым заместителем командующего Сухопутными войсками ВСУ.
В разговоре с «ФАКТАМИ» руководитель операции Объединенных сил четко дал понять, что настроен только на победу.
— Сергей Иванович, внесите ясность, в чем принципиальное отличие операции Объединенных сил от Антитеррористической операции?
— Ключевое отличие в том, что это военная операция.
Боевики так называемых «ДНР» и «ЛНР» перешли под контроль офицеров Вооруженных сил Российской Федерации, к тому же созданы 1-й и 2-й армейские корпуса российско-оккупационных войск, которые комплектуются российской техникой и наемниками, а также находятся в оперативном подчинении командования 8-й армии Южного военного округа ВС РФ. Противостоять им в формате АТО сложно. Таким образом, операция Объединенных сил имеет совершенно другую цель и предусматривает выполнение иных военных задач.
В соответствии с Законом «Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины на временно оккупированных территориях в Донецкой и Луганской областях», военному командованию на время проведения операции Объединенных сил переданы очень весомые полномочия, одновременно с этим на них возложена огромная ответственность. В гуманитарной и социальной сферах усилия Объединенных сил будут сосредоточены на улучшении условий жизни и безопасности жителей Донецкой и Луганской областей, находящихся на подконтрольной Украине территории.
— Недавно на встрече с американскими сенаторами министр внутренних дел Аваков публично заявил, что Вооруженные Силы не будут участвовать в освобождении Донбасса. Мол, это полицейская операция, и в Национальной гвардии уже готовятся к ее проведению. Такая тактика действий была согласована с вами или с Генеральным штабом?
— Не могу комментировать слова министра внутренних дел. Это не моя компетенция. Но отмечу следующее. Подразделения Национальной гвардии, Национальной полиции и других сил Министерства внутренних дел Украины с честью выполняли свою работу во время АТО. Отношусь к ним с огромным уважением. Те их силы и средства, которые передаются сейчас в рамках операции Объединенных сил в подчинение военного командования, подготовлены к выполнению задач.
А о том, кто и в чем будет или не будет участвовать, давайте поговорим, когда дождемся принятия решения ООН о введении миротворческой миссии на Донбасс и последующего за ним решения руководства Украины.
Моя логика следующая. Против нас воюют подразделения российско-оккупационных войск, противодействовать им и принуждать их к миру должны в том числе и военнослужащие ВСУ. Безусловно, важной составляющей миротворческой операции под эгидой ООН может стать полицейская миссия. Так что хорошо, что Национальная гвардия готовится к ней уже сейчас.
Знаете, мы в Вооруженных Силах считаем Национальную гвардию собратьями. Они смогут обеспечить соблюдение верховенства закона на освобожденных территориях.
— Понимаю, что вопрос преждевременный. Тем не менее задам его. Читала предположения политиков и экспертов, что ООН может объявить Донбасс демилитаризованной территорией и настаивать на полном выводе из этого региона не только российских, но и украинских войск.
— Пока ООН не определилась с составом и мандатом возможной миссии в Украине, нет никакого смысла обсуждать чьи-то реплики. Введение миссии — сложный вопрос. На каких условиях будет достигнут консенсус в Совете Безопасности, никто не знает. Не надо обращать внимание на «компетентные» мнения.
То же могу сказать и о репликах, что якобы Объединенные силы будут сосредоточены не на освобождении оккупированных территорий, а на поддержании порядка на линии разграничения. Отвечу так. Работа на линии разграничения даже не обсуждается. Это само собой. Первостепенная наша задача — прекратить безнаказанные обстрелы украинских позиций и гибель наших солдат и мирных граждан. На любые провокации Объединенные силы уполномочены давать жесткий ответ, вплоть до уничтожения атакующих подразделений противника.
— Вы безапелляционно заявили, что с лидерами самопровозглашенных «ДНР» и «ЛНР» готовы говорить на языке военной силы. С ними все понятно. А каким будет наверняка неминуемый диалог с другими представителями противоположной стороны — оккупантами, наемниками и коллаборантами? О чем с ними можно договариваться?
— Все очень просто. Сначала скажу о тех, кто стал заложником ситуации: не брал в руки оружие, не совершал никаких противоправных действий. Жители оккупированных территорий Донбасса должны быть уверены: они полноправные граждане Украины. Говорю ответственно, что и армия, и правоохранительные органы будут относиться к ним именно как к гражданам нашей страны.
Иное дело — те, кто совершил преступления, особенно тяжкие, связанные с насилием и убийствами. С коллаборантами, одурманенными российской пропагандой и совершившими преступления против сограждан или против человечности, готов договариваться — исключительно об условиях их капитуляции. Мой единственный совет им: быстрее отдать себя в руки украинского правосудия. В этом случае им будут гарантированы сохранение здоровья и жизни и справедливый суд. Они, как и полагается в правовом государстве, обязательно предстанут перед Фемидой. Это лучше, чем провести остаток жизни в бегах.
Российским военнослужащим, наемникам и авантюристам разного пошиба мы можем предоставить возможность упорядоченно покинуть украинскую территорию и вернуться на места постоянной дислокации, желательно подальше от наших границ. В Украине для них места нет. Они об этом прекрасно знают. Очень надеюсь, что их кровавые преступления не останутся безнаказанными, ведь в каждой цивилизованной стране действуют законы, запрещающие наемничество.
— Не понаслышке знаю, что многие в ОРДЛО очень боятся возвращения Украины. На ваш взгляд, возможна амнистия тех, кто сотрудничал с оккупационными властями?
— Этот вопрос четко регулируется действующим законодательством Украины. В любом случае все будет по закону. Каждый ответит за содеянное.
Однако замечу, что амнистия уже действует сейчас. Но только для тех, кто выбрал мирную жизнь и покаялся. Считаю, что эффективно работает программа СБУ «Тебя ждут дома»: от уголовной ответственности освобождены более 200 бывших боевиков так называемых «ЛНР» и «ДНР», которые добровольно отказались от участия в бандформированиях.
Что касается тех, кто сотрудничал с оккупационными властями: работников «мэрий», других учреждений, журналистов, артистов и т. д., могу сказать следующее. Кто-то не смог пойти на такой шаг, а они сделали свой — надеюсь, нелегкий — выбор. В каждом случае надо будет разбираться правоохранителям. Допускаю, что последствия не будут слишком тяжелыми и не приведут к существенной дискриминации в правах, если человек не уличен в чем-то тяжком.
Повторяю еще раз. Мы считаем всех жителей Донбасса гражданами Украины, которые равны перед законом и имеют равные с остальными соотечественниками права и обязанности. Если такой правовой статус их устраивает — добро пожаловать домой.
— Вы часто бываете на передовой и в освобожденных городах. Какая сейчас там ситуация?
— Первое и главное. Все подразделения силовых структур и областные администрации Луганской и Донецкой областей готовы к эффективной работе по восстановлению Донбасса. У войск достаточно возможностей, чтобы создать безопасные условия для этого процесса.
С руководителями областных администраций мы знакомы давно, хорошо знаем, понимаем и уважаем друг друга. Уверен, что будем работать в тесной взаимосвязи, ведь у нас общая задача — заслужить поддержку жителей Донбасса и способствовать их возвращению к нормальной мирной жизни.
— Как относится население, проживающее вдоль линии разграничения, к идее реинтеграции в Украину?
— Не буду скрывать, у людей есть определенное недоверие к действиям власти. Но уверен, что оно постепенно сойдет на нет, ведь люди увидят, что украинские военные и правоохранители делают все, чтобы поскорее наступили мир и стабильность.
— Вам предоставлено очень много полномочий, и не только в военной сфере, но и во взаимодействии с местными властями, в реализации гуманитарных и инфраструктурных проектов. Вы готовы воспользоваться такой свободой действий? И еще. Ходят слухи о том, что вы весьма зависимы от начальника Генштаба Муженко. Можете прокомментировать?
— Отвечу кратко. Моя свобода действий четко оговорена действующим законодательством, где написано: кто, кому и каким образом подчиняется. Я подчиненный начальника Генерального штаба и дальше по вертикали вплоть до верховного главнокомандующего. Так что не надо инсинуаций на тему, кто от кого зависит.
Когда обсуждаются планирование и подготовка операции, высказываю свое мнение — как, на мой взгляд, достичь цели. Всегда так делал и буду делать. Но если решение принято, буду его выполнять.
— Опровергните еще один тезис. В СМИ вовсю пишут, что армия узурпирует влияние на весь силовой сектор региона.
— В подчинение командования Объединенных сил передают подразделения и органы управления от Национальной полиции, Национальной гвардии, Государственной службы Украины по чрезвычайным ситуациям и т. д. Не думаю, что в наших отношениях возникнут трудности. Наоборот, абсолютно обоснованно ожидаю взаимодействия и взаимопонимания, поддержки и конструктивных советов. Мы готовы к совместной работе.
Поймите, я человек военный, политикой не занимаюсь.
— Психологически готовы к новой для себя роли?
— Во время обучения в Национальном университете обороны Украины мы теоретически проходили такого рода операции, во время которых вся власть — контроль за действием правоохранителей, гражданских администраций, военная составляющая — находилась в руках военного командования. Так что осталось применить знания на практике. Боевого опыта мне хватит (четыре раза был руководителем оперативно-тактической группировки, руководителем соответствующего сектора в АТО), достаточно и психологической подготовки.
— Немного сменим тему. Ни для кого не секрет, что через линию соприкосновения везут огромное количество контрабанды, что КПВВ являются черной дырой. Четыре года продолжается эта вакханалия…
— Проблема, безусловно, есть. Но я настроен очень решительно. В моем подчинении будут представители Государственной пограничной службы, СБУ, Национальной гвардии, Национальной полиции. Будем тесно сотрудничать, чтобы положить конец этой порочной практике. Все, кто нарушает закон, должны быть привлечены к ответу. Пользуясь случаем, призываю сообщать нам о каждом факте провоза контрабанды через пункты пропуска или линию соприкосновения.
Одновременно с этим скажу, что мы будем стремиться к упрощению пропускного режима. Эту условную административную линию ежедневно пересекают десятки тысяч человек, которые часами стоят в очередях на морозе, на ветру, в жару или под дождем. Надеюсь, что наступит момент, когда пропускные пункты вообще исчезнут с нашего ландшафта. Подчеркиваю: конечной целью является полная реинтеграция Донбасса, которая не предусматривает никаких разделительных линий.
— Следующая тема. Многие эксперты считают, что в июле-августе Кремль может приказать боевикам начать вторжение. Они могут пойти в наступление?
— Конечно. Мы оцениваем подобные риски при планировании операции Объединенных сил.
— Готовы к такому сценарию?
— Скажем так: задача номер один для Объединенных сил — предотвратить агрессию Российской Федерации. Естественно, линия обороны будет укреплена максимально. В любом случае Вооруженные Силы страны-агрессора, которые в данный момент нам противодействуют, должны четко понимать, что получат адекватный ответ.
— А если начнет работать российская авиация?
— У ВСУ есть зенитно-ракетные комплексы и истребительная авиация. Противник об этом знает.
— Известно, что боевики усердно готовятся к военным действиям. Сепаратистские сайты регулярно сообщают о каких-то учениях…
— Мы подготовлены лучше. Но дело не в этом. Мы — на своей земле, которую защищаем. Они — наемники и преступники. Комментировать здесь нечего.
— В сентябре 2017 года Следственный комитет России открыл 20 уголовных дел против высокопоставленных чиновников Министерства обороны, в том числе и вас. Вам вменяется в вину ненависть к русскоязычному населению Донбасса и прочий бред. Как отреагировали?
— Меня это, скажем так, подбодрило. Значит, я на правильном пути.
— Говорят, когда стало известно о том, кого назначили командовать Объединенными силами, командиры боевиков отреагировали очень нервно. Да и подконтрольные им СМИ не скупились на нелестные характеристики…
— Эти деятели обо мне знают со времен обороны Донецкого аэропорта, которой я руководил с сентября по декабрь 2014 года. Им тогда не удалось сделать то, что хотели. Даже на день рождения их любимого Путина.
Постараюсь и в дальнейшем «не разочаровывать» противника. Единственное, что могу пообещать противоположной стороне: я выполню задачи, которые передо мной поставило государство.
