О текущем моменте. 18.08.2023
Дней десять назад я написал пост, в котором подверг критике общеупаднический настрой части сограждан. Тогда была какая-то совсем нездоровая атмосфера. За последние дни с настроем стало получше. Закрепим.
Плюс мы подползаем к традиционному осеннему оживлению политической жизни в разных странах (британский парламент возвращается с каникул 4 сентября, Конгресс – 12 сентября и т.д.). Стоит навести резкость накануне.
1. Фронт.
Ситуация по всему фронту сложная. От Двуречной до направления на Кременную реально тяжело. Наши, кто держит там оборону, выполняют эпически непростую задачу – сковывают массу российских войск, которые хотели сорвать планы украинского командования, но увязли. Там ничего ещё не закончено, замысел россиян забуксовал, даже интенсивность чуть снизилась на пару дней, но они готовят новые попытки.
За это время проявилась часть результатов Сил обороны Украины на юге. Есть видимая динамика на двух участках. Есть аккуратное шевеление на левом берегу Днепра. Из важного – у россиян значительный рост потерь (результат применения кассетных боеприпасов). Поток раненых на юге забивает логистику и деморализует росоккупантов.
Новости о похоронах в России в Крыму лиц, служивших в штабах и подразделениях материально-технического обеспечения (не только командиров), демонстрируют, что до управления и логистики росвойск наши дотягиваются уже в рутинном режиме.
Идёт накопление изменений. В августе темп истребления артиллерии противника сопоставим с показателями июня и июля, снизился темп уничтожения РЗСО и средств ПВО, но подросли цифры по выбиванию транспорта и спецтехники. Также в последние дни пошли новости о сбитых вертолётах. Сопоставимый падёж наблюдался в июне, когда роскомандование было вынуждено срочно затыкать бреши из-за выбитой артиллерии. Сейчас и артиллерии меньше, и вертолётов меньше. А наши войска вплотную подошли к основной линии обороны врага.
Всё это даётся ценой колоссальных усилий. Есть потери. На земле есть много очень разного. Несмотря на все сложности и проблемы, наши войска владеют инициативой. Никаких оснований для шапкозакидательства нет, однако и для упадничества тоже нет.
Наши спецы (настоящие) осторожно оценивают состояние росармии, но все отмечают – враг в сильном напряжении, это заметно. Пока то, что делается, работает.
Ещё один сюжет, от которого наверняка вздрогнут наши северные братья, – встреча украинского командования с американскими и британскими коллегами. Со стороны Британии был главный военный, от американцев – командующий войсками в Европе (он же глава сил НАТО). То есть синхронизация на высоком уровне. Если бы дела шли плохо, никто бы не приехал и в таком составе не фотографировался бы. С теми, кто проигрывает войну, не фотографируются. Посему повторю свой тезис – терпение.
Избегайте в сети персонажей, которые умножают и монетизируют безысходность. От передоза безысходности наступает выученная беспомощность и апатия. А источник внутренней энергии всем понадобится.
Косвенный показатель, что не стоит впадать в уныние, а лучше делать что-то полезное: разнобой в западных СМИ.
Часть продолжает вещать о «провале контрнаступления». Но параллельно вброшен абсолютно дикий тезис, что украинцы и без Ф-16 неплохо воюют. Мол, и так целей могут достичь. Намучаются, правда. Есть реплики, что успехи украинских войск «неимоверные».
Картина – очень неоднородная. Тональность вещателей отражает позиции разных групп влияния: продолжать поддерживать сопротивление Украины либо сворачивать войну любой ценой (т.е. за счёт Украины). Так было все эти полтора года.
Нам своє робити.
2. Международка.
На примере визита министра финансов Германии проявилось то, о чём я много раз писал.
Ключевой вопрос сейчас – долгосрочные программы поддержки. Германия цифру обозначила – 5 ярдов евро военной помощи ежегодно до 2027 года. Планка для тяжеловесов установлена.
«Военная помощь», как правило, – то, что у нас называется «расходы развития». Напомню, что на 2022 год (до радикальных изменений) на «развитие» планировалось порядка 0,9 млрд евро (часть которых уже была связана строительством корвета и другими программами). И это был самый большой «бюджет развития» за 30+ лет. То, что сейчас происходит, просто нельзя сопоставлять, отличия – на порядки.
Американцы тоже обозначили цифру и подчеркнули, что при необходимости не поленятся сходить в Конгресс за добавкой.
Наш посол в Вашингтоне Оксана Маркарова указала промежуточную цель – к трем инструментам поддержки, которые точно будут, необходимо продлить ленд-лиз как четвёртый инструмент. Тогда всё будет более-менее устойчиво даже в год выборов.
Пришёл содержательный сигнал от шведов (шведы нам очень интересны как партнеры, на уровне оборонных ведомств очень плотная работа). Ещё один пакетик обозначили британцы. Заканчивают формулировать мысли другие партнеры. Мысли будут облечены в какие-то решения после сезона отпусков.
Посему ближайшие месяцы крайне важны не только для обеспечения текущих задач, но и в плане закладки фундамента поддержки на ГОДЫ.
Лупать сю скалу надо в таком темпе, чтобы все желающие помочь смогли себя максимально реализовать, а временно нежелающие стали желающими.
3. Точка на траектории.
Снаружи.
Задача по ликвидации политических барьеров вокруг западного оружия решена, доступна номенклатура от стингера до боевой авиации. Всё это проходило через стадию «нет, это невозможно». Теперь стадия постоянного углубления – количество, сроки, обслуживание, ремонт и т.д.
На международном треке ключевое для нас событие – саммит НАТО в Вашингтоне. Юбилей Альянса (75 лет), место проведения и предвыборный контекст в США будут способствовать принятию амбициозных решений. Для них должны быть созданы условия. Гарантий нет – шанс есть.
Задача по долгосрочным программам катится, работа по созданию абриса сил обороны будущего запущена. Министр обороны Алексей Резников больше месяца назад опубликовал на эту тему развернутый материал.
Внутри.
Подана первая итерация бюджета на 2024 год.
Докатывается реформа закупок. Проверочный месяц – октябрь.
Невпинно движется ИТ, кибер, АСУ. Тут объём работы – на годы вперёд, уже произошло определённое упорядочивание хаоса, достижения будут проявляться внезапно. Конец года должен быть урожайным – проявится целый ряд результатов, будут качественные изменения. В т.ч. и по дронам.
Если взять тему отечественного ОПК в той части, где она соприкасается с Минобороны, то сейчас становятся видимыми результаты политических решений МО.
Со стороны производства – растут объёмы и расширяется номенклатура отечественного ОВТ. Позиция Минобороны была и есть – максимально вкладывать в украинское, несмотря на идиотские решения других органов. Этого практически нет в эфире, появляться будет отрывочно. Просто на фронте и в тылу врага будет что-то случаться чаще. Россияне это уже кое-где чувствуют, что-то находят. Поэтому сбиваются с ног, чтобы выявить живые предприятия, цепочки поставок и поломать.
Со стороны разработок – разгоняется и потихонечку меняет среду в оборонке Акселератор Минобороны. Эта штука малопонятна широкой публике, но вызывает писк восторга у разработчиков и производителей, наблюдал. Старожилы шокированы. Акселератор обнулил массу бюрократии и сделал работу максимально гибкой, насколько это возможно с оружием.
Это не всех радует. Те, кто раньше годами в рамках дослідно-конструкторських розробок (за бюджетные деньги) лепил из пластилина макеты вундервафель, приуныли. Кстати, эти же деятели не рады, что Минобороны тащит в Украину западных производителей. Уже совершенно другой уровень конкуренции, а будет ещё выше.
Со стороны закупок – Агентство оборонных закупок оздоравливает свою часть спектра. Нападки на агентство были и будут ещё яростнее, ибо постепенно исчезает кормовая база для необязательных посредников. Кто-то недополучит килотонны комиссионных и уже превентивно страдает.
В сумме по ОПК: отстроены инструменты, чтобы при наличии официальной потребы от Генштаба Минобороны могло выявить, быстро провести через бюрократические дебри и профинансировать украинские ОВТ, а также стать предсказуемым партнёров для внешних субъектов.
Есть два нюанса. Минобороны, согласно функционалу, может работать только со зрелыми разработками (что можно купить сразу или после небольшой доработки напильником). Research & Development на ранних стадиях либо вне поля зрения, либо должны идти по нежизнеспособной во время войны бюрократической процедуре (очень долго).
Также у Минобороны ограничены инструменты влияния на масштабирование производства: по факту – только через закупку продукции. Сейчас многие производители залиты деньгами, но не справляются с объемами. У Минобороны нет заточенной палки, чтобы эффективно тыкать в эту проблему (только неформально), потому что нет функции быть инвестором, она реализована в другом ведомстве.
Эти задачи на поле дружественных органов власти. До идеала ещё далеко, но идёт совместная работа…
4. Как правило, после такого текста появляются истеричные реплики, мол, у Минобороны всё хорошо, Минобороны оторвано и не видит проблем. Это бред и домысливание.
Суть в том, что несмотря на все очевидные (и невидимые снаружи) проблемы, есть движение. Местами оно не такое стремительное, как хотелось бы. А за этим всем – жизни. Так что есть полное понимание ответственности.
В каких-то аспектах проблемы неустранимы полностью, всегда будет дефицит чего-то, или будет проблемный человеческий фактор. Двигаться приходится не только в условиях задач, которые подбрасывает враг, но и отбиваясь от целого стада отечественных дятлов. У нас целый ряд депутатов и отдельные главы комитетов откровенно перегрелись или застоялись, или что-то у них не так. Не говоря уже о проверяющих органах. Это съедает невообразимо много времени и замедляет. Ну, пройдём и это.
Где будут пожары?
Те, кто читал мою писанину год назад, могут вспомнить. Я пару раз упоминал темы, которые не на часі.
Один из аспектов – противоестественное распределение функций между МО и Генштабом. С этим готовились разбираться, но не успели стронуть до февраля 2022 г.
Ситуация вылезла на поверхность в сфере военной медицины. Подобных сфер, где нужен глубокий пересмотр управленческой модели и массы деталей, – не одна. Они будут вылазить.
Если смотреть на публичные тенденции, то на виду две проблемные зоны. В обеих может родиться беда, учитывая, что чувство меры как опция и навык уничтожено под корень.
Во-первых, задор, с которым даже самые ленивые начали мочить военкомов, может привести не к установлению справедливости, а к разрушению процесса мобилизации.
В этой области нужны полноценные реформы, они частично уже описаны, частично должны быть переработаны с учётом накопления опыта и новых технических решений. Оперативные изменения будут, но полностью реформы могут быть реализованы только в мирное время либо в период долговременной паузы. До этого момента надо лечить болезнь терапевтически и без выстрелов в голову, желательно.
Во-вторых, как я уже писал, в публичной сфере постепенно снимается неприкосновенность с армии.
Поскольку в обществе существует запрос на справедливость, переросший в запрос на расправы, это клондайк для части недобросовестных правоохранителей, которые воевать не очень хотят, но будут счастливы проявить рвение против «внутренних врагов».
Будет расти давление на все уровни командования. И по делу, и когда можно подожать до лучших времён. На нижний и средний уровень – за разного рода злоупотребления, а не за результаты на поле боя.
Одновременно намечается радостная кампания борьбы с «тыловыми крысами». Стоит помнить, что в ЗСУ «тыловых крыс» многие десятки тысяч, они непопулярны и часто небезупречны, но тянут циклопический объём работы. Бодрить их – это святое, но до момента, когда это парализует работу.
Как в борьбе с недоброчестными военкомами важно не угробить процесс мобилизации, так и в процессе угнетения «тыловых крыс» важно не остаться без тыла.
То, что люди начинают более придирчиво относиться ко всему – нормально и закономерно.
Тяготы войны – это не просто фраза. Важно даже в самых справедливых порывах сохранять здравый смысл.
Так и победим.
Фото: Головнокомандувач ЗСУ
