Свято наближається…
Пятница, Банковая, обед: очередь в помпезном буфете на 2-м этаже гомонит так, что слышно даже на 4-й. Люди спешат насытиться, вентиляция разносит запах подгоревших крутонов, внизу, перед входом, работяги сглатывают слюну и чешут каски, думая, как залить каток при +5.
В приёмной президента, за белым столом, сидит Верочка. Красивые стройные ноги лежат на столешнице, прямо на распоряжении премьер-министра про остановку казначейских выплат, макбук помаргивает зарядкой, в блюдце дымится непременная сигарета. Верочка слишком легко одета – белая блузка, чёрная узкая юбка, туфли на шпильке, трудноуловимый запах Killian.
Приоткрывается дверь, выглядывает президент Украины. Верочка делает слабое движение, пытаясь снять ноги со стола, потом морщится и остается в прежней позе. Из кабинета глухо доносится голос премьер-министра, репетирующего какую-то речь. В углу уныло молчит кофеварка.
Владимир: Верочка… Маркаровой не было?
Верочка: Министра финансов? Нет, конечно. А что, должна?
Владимир: Да ещё со вчера ждал… Ладно. Сделайте, наверное, нам кофе. Мне американо, а Лёше… (оборачивается) Лёша! Лёш!
Алексей: «… тому курс гривні росте, а ціни не падають…» А? Шо?
Владимир: Ты кофе будешь?
Алексей: Кофе?.. Тьфу, мля, опять сбился… Буду. Ты с кем говоришь, с Верочкой? Спроси её – шутки про самокат сегодня будут, нет? А то уже полдня прошло, а она ещё ничего не сказала. Непривычно и даже как-то боязно.
Верочка (лениво): Алексей Валерич, я, между прочим, всё слышу! Я просто не проснулась ещё.
Владимир (строго): Вообще-то полвторого уже.
Верочка (зевает, прикрывая рот изящной ладошкой): Я без кофе не могу. Кстати, Владимир Александрович, кофе не будет. По крайней мере, до Нового Года.
Владимир (тоже зевает): Ох, заразительно… А чего?
Верочка: Ну это вы у Алексея Валерича спросите, это он казначейство остановил. Я хотела заявку в отдел закупок скинуть, у меня тут не только кофе, ещё сахар, бумага а-четыре, скрепки, сливки, сироп лавандовый, кстати, на секундочку! Запасная зарядка для самоката…
Алексей (возмущённо кричит из кабинета): Верочка!
Верочка (наигранно-смущённо): Ах простите, пан премьер-министр, это я не специально… Короче, Марина… Вы же помните Марину из закупок? Высокая такая, эффектная, всё при ней…
Алексей (заинтересованно): Ну-ка, ну-ка.. Что-то я не помню никакой Марины… Познакомите? Блондинка, брюнетка? Рыжая?
Владимир (строго): Вера! Вернитесь к кофе!
Верочка: Рыжая, Алексей Валерич, всё как вы любите. Так вот, Марина говорит, что денег на статье нет, все закупки завернули. В общем – нема кофе. И зарядки нема.
Владимир (оборачиваясь в кабинет): Лёша, шо это за херня?
Алексей: У меня, кстати, есть все обоснования для остановки казначейских выплат. Верочка, вы распечатали тот файл, что я вам скидывал в вотсапе?
Верочка (умиротворённо): Так бумага для принтера в том же списке на закупку была…
Алексей: Вера!
Верочка (всё-таки поднимается со стула, идёт к принтеру): Ой, чего вы такие дёрганные… (берёт два отпечатанных листика, отдаёт Владимиру) Вот!
Владимир (прищуривается, читает…): «… культивуючи величність арійської раси… прагнучи зробити свої погляди об’єктом уваги громадськості…» БЛЯ!!! ЧТО ЭТО???
Верочка (невинно): А что? Аааа… Ой, простите, это я случайно перепутала, это я для генпрокурора готовила проект підозри. На себя.
Владимир (недоумённо): В смысле – на себя?
Верочка (спокойно): Ну а на кого? Боевые офицеры были. Врачи были. Военные медики были. Музыканты – тоже были. Скоро придёт очередь писателей и секретарей. Лучше я сама напишу, хоть без ошибок будет. Вот, кстати, документы Алексея Валерича.
Владимир (берёт с опаской, читает): Лёша, ты с Маркаровой говорил? Мы точно останавливаем казначейство? А бюджетники? А соцвыплаты? А пенсии?
Распахивается дверь, входит министр финансов Оксана Маркарова. Оксана Сергеевна одета в красивый тёмно-серый костюм, в руках – чёрный кожаный портфель и пакет «Сильпо». Услышав последние слова президента про соцвыплаты и пенсии, Оксана делает крутой поворот и пытается выскочить обратно в коридор. Верочка смеётся.
Владимир: Оксана. Оксанаааа! Вы куда? Заходите, не стесняйтесь. У меня к вам и Лёше «Останови казначейство» Гончаруку есть пара вопросов.
Оксана (ставит на стулья портфель и пакет): Владимир Александрович, я сейчас всё объясню…
Владимир: Да хотелось бы… А что у вас в пакете?
Оксана: А, это я по пути купила. Кофе, сливки, бумаги немного… Извините, лавандового сиропа не было.
Алексей: Блять. А чего вы так поздно? Мы вас ещё вчера ждали!
Оксана (делает испуганные глаза): Не решилась. Вы видели, что в столице вчера творилось? Выстрелы, трупы, и это всё – прямо у здания службы безопасности…
Верочка: Оксана Сергеевна! Ну вот 3,14дец!
Оксана (достаёт пакет с кофе): Что такое?
Верочка (включает кофеварку): Не та страна, Оксана Сергеевна! И не та столица! Какие каналы вы смотрите? Там перед словами «служба безопасности» было слово «федеральная»?
Оксана: Не помню…
Владимир (нетерпеливо): Так, идёмте уже на совещание. Верочка, кофе бы… Ах, вы уже сделали. Спасибо. Мммм… вкусно… Лёшааааа!
Алексей (декламирует): «… Кабмин расследует цены на бензин…» Что?
Владимир: Кофе готов, иди бери чашку, чо я тебе, нести буду? О, а это что? (поднимает с подноса небольшой красивый холщовый мешочек) И пахнет как вкусно…
Верочка: А это подарок от Святого Миколая мне принесли. Хотела полторы тысячи долларов, как в интернете пишут, но принесли только – вот.
Владимир (с интересом): Тут что, сладости? А можно попробовать? (лезет в мешочек) Таааак, что тут у нас…
Верочка (поднимает руку): Владимир Александрович, я бы на вашем месте…
Владимир (достаёт что-то из мешочка, раскрывает ладонь): ААААА!!! СЛИВКИ-ЛЕНИВКИ!!!
Верочка:… не делала бы этого. (вздыхает) Ну вот. Не успела.
Владимир (подозрительно): Зачем вы принесли сюда эту гадость?
Верочка (спокойно): Это не я… но вы ж не поверите, да? Особенно если это на Украинской Правде напишут. Без доказательств, зато от души. С эпитетами.
Владимир резко захлопывает дверь в кабинет, и оттуда раздаётся приглушённый говор начавшегося совещания. Верочка садится за стол, опирается локтями и несколько раз проводит ладонями по лицу. Плечи её поникают, она горбится, голова наклоняется, и даже волосы, кажется, выражают дикую усталость. За окном матерятся рабочие.
Вера вздыхает, подымает голову. Некоторое время вслушивается в крики рабочих «… какой нах*й каток?…», «А когда уже мороз будет?…», «хер тебе, а не мороз, но до Нового года сказали залить!..» Потом встряхивает головой, подкуривает новую сигарету и вдруг – широко улыбается.
Макбук просыпается, и Верочка, выпуская дым, одним пальцем, клацая маникюром, в открытом документе прямо после слов «… має навики поводження з вогнепальною зброєю і вибуховими речовинами… » вписывает «… та дуже полюбляє солодощі та Новорічні свята». С чувством выполненного долга откидывается на спинку кресла, закидывает ноги на стол, снова улыбается и выпускает дым в потолок.
