Хлеба и зрелищ! Водки и танков!

Гранёный стакан обречённо принял в себя мутноватую жидкость, отдающую сивухой, кислым запахом карбида и прелостью картофельных очисток. На листах бумаги с новыми, совершенно неутешительными рейтингами поддержки правительства населением в ореоле жирного пятна лежал хвост ржавой, солёной, как рапа, селедки. Ведмедев, манерно оттопырив мизинец, взял стакан, пару секунд задумчиво посмотрел сквозь него на портрет Сталина на стене и осторожно, чтобы не расплескать драгоценную жидкость, несколькими глотками осушил его. Довольно крякнув, Премьер-министр Залесья схватил остатки селедки, глубоко вдохнув, понюхал хвост и бросил его на стол…

Ведмедев пил вторую неделю. После того как операция «Заветная грамота» с треском провалилась, Президент игнорировал само существование второго лица в империи. И это было чревато Колымой. А там лесоповал, бараки, вертухаи… Премьер-министр закрыл глаза и потряс головой. Картинка с деревянными вышками и кумачовым транспарантом «На свободу с чистой совестью» на время исчезла. Политик потянулся к бутылке и снова наполнил до краёв стакан…

Кто-то осторожно постучал в дверь кабинета. Премьер-министр недовольно пробурчал себе под нос ругательства и с грустью посмотрел на полный гранчак.

– Вой… во… Короче, кто там? – заикаясь, промямлил Ведмедев.

Шмурдяк ударил в голову, и картинка перед глазами немного съехала. Кажется, даже Сталин, всегда равнодушно смотрящий с портрета на стене, сейчас осуждающе покачал головой.

Политик показал Виссарионовичу дулю и крикнул громче:

– Та заходите уже! Оглохли там, что ли?

Дверь распахнулась, и в кабинет влетел сверкающий орденами и белозубой улыбкой Министр обороны фельдмаршал Шуйгу.

– Разрешите, Дмитрий Анатольевич? – протарахтел скороговоркой полководец.
– Чё приперся Кужух… Кугуж… Тьфу ты! – чертыхнулся Ведмедев. – Другого отчества не мог выбрать, православный ты наш?
– Ну чего вы, товарищ премьер-министр? – фельдмаршал обиженно надул губы.
– Ладно, я пошутил! Чего припёрся, спрашиваю? Опять ракета из мультиков наеб…лась?
– Никак нет, Дмитрий Анатольевич! Мы сейчас рисуем новый мульт… видеоконцепцию. Невидимая баллистическая ракета «ПуКаН». Скорость полёта уже в двадцати метрах от земли 194 маха. Такая быстрая, как вода в унитазе.
– А так бывает? – Ведмедев вопросительно посмотрел на Кужугетовича.
– Та какая разница, – махнул рукой полководец. – Кто там проверять будет? Главное, мультфильм нарисовать покрасивей и название придумать грозное.
– Кстати, да, название, – Ведмедев с сожалением посмотрел на бутыль с самогоном, стоящую на полу, и задвинул ее ногой под кресло. – Что это за… Пукан?
– Это я придумал! – круглое, как блин, лицо полководца расплылось в довольной улыбке. – Путен Каганович Неуловимая. Получается ПуКаН.
– Ну что ж, остроумно. Ты именно для этого пришёл и оторвал меня от важного дела?
– Никак нет, товарищ премьер-министр! – Шойгу щелкнул каблуками. – Нам лаосцы танки передали!
– Какие ещё, на хрен, танки?
– Настоящие.
– Я догадался, что не игрушечные. Вот только на кой ляд нам танки лаосские? Своих не хватает? – Ведмедев посмотрел на Шуйгу как на умалишенного.
– Аааааа… Дмитрий Анатольевич, то не простые танки! Волшебные…

Ведмедев молчал. Лишь вопросительно изогнул бровь, глядя с недоумением на гостя.

– Танки… Советские… Тэээээ тридцать четыре. Целая куча. Новенькие!
– Кужугетович, ты у врача давно был? – губы премьер-министра брезгливо искривились. – Проверился бы. Может, того… заболел? Свинка там или ветрянка. В нашем возрасте это опасно. Чуть что, фломастер на полшестого и всё!
– Та подождите вы, Дмитрий Анатольевич! Представьте только на секунду, какой перформанс можно замутить! Эшелон с танками прогнать по всей стране. Деды воевали, можем повторить, бандеровцев разгромить и всё такое. Бабьё в кокошниках, гармошки, марш “Прощание славянки”, фронтовые сто грамм, перловая каша… – Глаза Шойгу горели от возбуждения.
– Подожди, подожди, Наполен ты мой, – Ведмедев соскользнул с кресла и забегал по кабинету. – А ведь это идея! Типа, хлеба и, главное, зрелищ!
– Ну да!!! – радостно воскликнул фельдмаршал. – Только водки и танков! Хотя какая разница? Типа фронтовой эшелон. Через всю страну, с оркестром, торжественными встречами. Можем даже десяток бомжей переодеть в немецкую форму и по одному расстреливать на каждой станции.
– Не. Подожди пока с расстрелами! Что потом с ними делать будешь?
– Та закопаем и всё. Первый раз, что ли?
– Я про танки спрашиваю, придурок!
– Так я уже всё придумал! – Шойгу аж подпрыгнул от радости. Десятки медалей на его кителе возмущённо звякнули. – Мы их на вооружение поставим. Там машин в аккурат на танковый батальон наберется.
– А экипажи? – Ведмедев удивленно смотрел на фельдмаршала.
– Всё уже есть. Экипажи, кстати, все отличники боевой и политической подготовки. Штаб батальона, комбат, зампотыл и две проститутки согласно штатного расписания. Представьте, как американцы обосрутся! – Шуйгу громко засмеялся. – Это же легендарная тридцатьчетвёрка, а не их занюханные Абрамсы.
– Кужугетович, у меня есть идея! А давай этот батальон на Донбасс отправим? Сукабеева снимет ролик… Типа это внуки Сталина пришли из потустороннего мира и теперь мстят этим, – Ведмедев кивнул в сторону окна. – Прикинь, как бандеровцы драпать будут!
– Гы-гы-гы… А почему бы и нет? Напишем на каждом танке “За Сталина” и “На Берлин”. И в атаку…
– Молодец, фельдмаршал. Орден хочешь? – Премьер-министр похлопал гостя по плечу. – Кстати, а мы с самолётами можем такую лабуду прокрутить? Ну, типа эшелон с Як-3 тоже прогнать по стране. У лаосцев нет пару десятков? Ну, если не “яков”, то хотя бы «ишаков» (истребитель И-16).
– Я узнаю.
– Конечно, узнай. Скоро ж 9 мая. Есть повод пугануть капиталистов, – Премьер-министр на секунду задумался. – Если даже у них больше ничего не осталось, дай задание авиамодельным кружкам, пусть из досок слепят планеры, главное, чтобы похожие были, старые движки от “москвича” прикрутим и готово.
– Эээээээ… Дмитрий Анатольевич, я не уверен, что они полетят, такие И-16.
– Кужугетович. Главное, чтобы они взлетели и пролетели перед камерами… Пять секунд. Максимум семь. Всё остальное меня не колышет.
– Есть, сделать самолеты! – Шуйгу снова залихватски щелкнул каблуками.
– И про надписи на самолётах не забудь. “На Киев” и “На Берлин” . Да… Чуть не забыл. На каждую кабину прикрути красный флаг и портрет Сталина! Маслом кашу не испортить.
– Сделаем, Дмитрий Анатольевич! Толпа будет визжать от радости!
– Именно это нам и нужно! – Ведмедев радостно улыбнулся. – Свободен, Кужугетович.

Дверь кабинета закрылась за министром обороны. Ведмедев задумчиво побродил по кабинету, подошёл к столу и нажал кнопку на корпусе красного телефона.

– Я слушаю вас, Дмитрий Анатольевич! – в динамике громкой связи раздался строгий женский голос.
– Доброго утра, Роза Виссарионовна. Соедините меня с Владимиром Владимировичем.
– Сейчас попробую, – Связь на несколько секунд прервалась. – Президент не будет с вами разговаривать! – Динамик снова ожил.
– Он больше ничего не сказал? – с надеждой в голосе спросил Ведмедев.
– Сказал, конечно, но… Извините, Дмитрий Анатольевич, но я не могу вам это повторить.
– Почему?
– Потому… Из нормальных слов там были только паузы.
– Понял! – Премьер-министр нажал кнопку «отбой».

Ведмедев снова посмотрел на портрет Сталина, наконец-то осушил стакан шмурдяка, занюхал рукавом пиджака и зло пробормотал: «Посмотрим, что ты запоёшь, вонючка пучеглазая, когда наши тридцатьчетвёрки возьмут Лондон»…