Боротьба триває

Я ни в коем случае не пессимист. Но иногда мне так пох, что я не могу молчать. В частности, Victor Tregubov написал текст о том, что стратегически мы в шоколаде, и, вообще, как можно забыть обстрел Мариуполя.

Отвечаю: еще как можно. Более того, добрая половина народонаселения УЖЕ забыла, как УЖЕ забыли про Волноваху. Добрая половина народонаселения с трудом вспомнит, когда сбили Ил-76, и что это за Ил такой, и вообще, ах да, это ж когда десантники погибли. Кстати, ганьба, зрада, ніхто не сидить, нікого не покарано!

Потому, что самосознание и память – это ох*нно пластичная штука. Потому, что уже дети переживших Голодомор не всегда могут внятно ответить, когда он был, и был ли это геноцид или “ошибки сталинского менеджмента” (а некоторые и вовсе говорят, что не было ничего). Потому, что мы живем в эпоху, когда информации так много, что важные мессиджи тупо тонут в потоке мелочей, прям, как Хаксли завещал. Потому, что мы успешно противостоим агрессии РФ, а наши ш..журналисты забивают информационное пространство зрадой самой низкой пробы. В конце концов потому, что на кануне Майдана российское господство в Украине казалось незыблемым и абсолютным: россия контролировала бизнес, информационную и культурную повестку, чиновников и большую часть сфер нашей жизни, прям как Оруэлл завещал. И потому, казалось бы, как можно забыть парады к девятому мая? Как можно освободиться от пут вековой “дружбы народов”? Как можно забыть, что Америка – наш враг?

Можно. Еще как, оказывается, можно.

Можно за пару месяцев прозреть, и охренеть, глядя на то, как поехал чердак у друзей за поребриком. Можно за пару месяцев от победобесия шагнуть в сторону НАТО, и ничего – мироздание не коллапсирует, небо не окрасится в багровый цвет, и не вострубит первый, второй или любой другой ангел. Життя триває.

И точно так же монета может лечь другой стороной – не обольщайтесь. Нас 300 лет ассимилировали и убивали, но не смогли, не справились, и мы все еще здесь. Мы 4 года активно этому противостоим, и надеемся, что процессы стали необратимы. Три раза ха, уж извините.

Украина уже была частью Европы, козаки уже штурмовали (и успешно, кстати) французские, если не ошибаюсь, крепости (в качестве наемников, если что). А потом был Богдан Хмельницкий, и его блистательный поворот к Москве, из которого мы сейчас с визгом и скрежетом выходим. И Мазепа нас уже тоже почти вывел из-под тени Москвы, но не сложилось, и козацкие старшины разделились где-то 50/50. И горела Сечь, и ссылали на Дон и в Сибирь, и были потом УНР и Махно, и Голодомор, и 37-й, и Вторая Мировая.

Ничто не вечно, никакие перемены не необратимы. Мы обречены на противостояние с Москвой до тех пор, пока она вообще существует. У нас, возможно, будет настоящий, свой День Победы, когда ВСУ торжественно пройдут маршем по улицам Донецка, но даже тогда это будет означать лишь конец военной конфронтации на Востоке, а не конец конфлитка с Москвой. Или, возможно, это будет наша вечная Палестина, или наше вечное Приднестровье, гноящаяся рана на теле нашей страны, с которой мы будем жить еще полвека или век, или до самого Рагнарёка. А может быть, мы в этот раз проиграем окончательно, и через полвека на Говерле будет болтаться аквафреш, и туристы из-за Урала будут рассказывать друг другу страшилки про Черного Бандеровца, который бродит ночью по горам, и убивает русскочелюстных младенцев своей окровавленной черной, как его душа, трембитой.

История – это непрерывный процесс. Сейчас чаши весов качнулись в нашу пользу, завтра качнутся в другую. Мы, безусловно, можем влиять на то, в какую сторону это произойдет, но всегда надо помнить, что этот процесс непрерывен. Не существует никакого “конца истории” и “окончательного торжества демократии”. Боротьба триває, и не видно ей конца.

Но есть и хорошая новость: не мы одни живем в таких условиях. Не мы одни стоим лицом к лицу с численно превосходящим врагом, который хочет нашей смерти. Не мы одни строим страну в условиях непрекращающейся войны. И то, что другие справились, говорит лишь об одном: не существует невозможного. Нет слишком сильных врагов или слишком тяжелых условий. Всегда есть возможность развиваться, не смотря ни на что. И если у нас хватит ума, мужества и сил – наши дети и внуки будут с восхищением читать историю, которую пишем мы с вами.

Потому что то, что мы делаем сегодня, отзовется в веках, и только от нас зависит – как.