Диалог, которого не было
– Кароче, смотри ещё раз! Берёшь отэтат гербуль, – кряхтя депутат наклонился и поднял кусок брусчатки, – И замахнувшись швыряешь его туда. – Он сделал ложное движение, словно запустил камень.
– И всё? – спросил невзрачный, сутулый мужчина в застиранном добела пикселе. Чёрный пуховик, чья ткань была пропалена в трёх местах сигаретным пеплом, резко диссонировал с военной одеждой.
– Ну, да! Шо тут сложного?!.. Берёшь камень побольше и швыряешь подальше. Главное – попасть.
– Куда?
– Ну, как это куда?! В голову копу. Вернее, в шлем. Видишь, другие бросают и не морщатся.
– Но там это…
– Шо? Вернее кто?!
– Та я слышал, АТОшники есть среди них. Вроде ж, четыре бойца из нашего бата сейчас в полиции служат. Вместе воевали в две тыщи пятнадцатом и шестнадцатом.
– Х@ня всё это. Поменьше слушай шоколадную пропаганду. Нет там никаких АТОшников, одни мусора. Все ветераны сейчас здесь, под Верховной Радой. А если к нам не присоединились, значит, говно они, а не АТОшники… Ты камень бросать будешь или зассал?
– А сам-то почему не бросаешь камни?! – недоуменно спросил солдат у депутата.
– Мне нельзя. Я же народный избранник, как никак!
– Значит, кидать подальше и попасть в шлем? – задумчиво спросил мужчина в чёрной куртке, – А если меня потом повяжут за это?! Камень всё таки тяжелый, не дай, Бог, зашибу парня.
– Во-первых, нет там парней. Мусора одни. Сколько можно повторять?.. А во-вторых. Шо ему будет?! Шлем крепкий. Погудит немного в башке и всё!.. Бросай говорю, чего застыл?!
– Но всё же…
– Х@ли ты мнёшься, как девочка? Вон посмотри на других, – депутат ткнул пальцем в сторону града из камней, стучащего по шлемам, бронежилетам и щитам.
– А если всё же посадят?!
– За что?! – удивленно спросил народный избранник.
– Ну, копы…
– Мусора, аваковские псы! – поправил солдата депутат.
– Та не об этом сейчас… Они ж просто стоят, а мы их камнями. И не все они в шлемах. Голову проломить можно.
– Сыкло?! Так и скажи. Не могу понять, как ты только воевал?!
– Ну, ты сравнил. Там война, там враг…
– А это кто?! – раздраженно перебил депутат солдата, – Такие же враги, только похлеще. Хуже сепаров.
– Почему?
– По качану.
– А если посадят?!
– Ну, и прекрасно! Сделаем из тебя мученика режима. Политического заключённого… Не ты первый. Гы-гы-гы, – радостно заржал депутат и оглянулся туда, где камни продолжали стучать по чёрным шлемам. – Через пару дней отпустят. Я лично потом возьму тебя на поруки.
– А если тебя… то есть Вас, посадят? Тогда кто меня на поруки возьмёт?
– Ахахааааа! От ты конь, совсем мозги растерял на своей войне!… Кто меня посадит, я же памятник!.. Депутат то есть.
– Ах да, – задумчиво пробормотал солдат и бросил на грязный снег кусок брусчатки, – У тебя же девственность.
– Неприкосновенность! Потому я и руковожу вами.
– Но пусть будет так, неприкосновенность – мужчина отряхнул руки и с сожалением посмотрел в сторону начинающейся драки. Крики и маты заглушали звук камней стучащих по щитам и каскам. Раз за разом стали раздаваться пшыкающие звуки газовых баллонов.
– Ты чего камень бросил?! – Депутат схватил солдата за рукав куртки.
– Убери руку сука, иначе сломаю по колено! – сквозь зубы прошипел мужчина.
– Не пооооонял… – от удивления, глаза народного избранника полезли на вязанную шапочку.
– Шо ты не понял?!.. Тебе тыловая крыса мало крови?!.. Пока ты штаны протирал в своей грёбаной Раде, я пацанов хоронил на Бутовке… Хватит! Вот здесь уже кровь! – мужчина рубанул себя ребром ладони по выступающему кадыку.
– Какое ты имеешь право меня оскорблять?! Я всё таки депутат! – возмущённо взвизгнул представитель власти.
– Да пошёл ты на х@й… Депутат! Можешь в суд на меня подать, за оскорбление чести и достоинства… Если конечно найдёшь!
– Что найду?!
– Свою честь! И достоинство! – солдат плюнул под ноги собеседника, поднял ворот куртки, спрятал руки в карманы и насвистывая под нос мелодию песни «Слава воинам АТО», направился в сторону станции метро. Через несколько минут его сутулая фигура скрылась из виду…
