План Маршалла. Взгляд неэкономиста из подвала
Меньше чем за неделю и с третьего раза написал. Написал в три раза меньше, чем хотел, но все равно получилось много. Извините.
Итак, у меня было больше 10 встреч с ребятами из ЕС и ЕК, а главное, с группами, которые работают около этого всего процесса. Сейчас я увидел в Европе 6 групп, которые рассматривают возможность помогать Украине, 4 из них ориентированы на аналог Плана Маршалла для Украины.
Дисклеймер: Я хорошо ориентируюсь в инвестициях в хайтек, причем отлично в ранних стадиях, хорошо в стадиях А и Б, чуть хуже в поздних, вплоть до IPO. За последние три года я разобрался, как работает грантовая поддержка в разных странах. При этом я неплохо изучил инструменты и мотивации уровней муниципального, районного (земельного, кантонального), национального и наднационального уровня. А также частные вопросы, связанные со смежным финансированием. Именно хайтек компаний (стартапов) + немного ИТ инфраструктуры, особенно нового поколения. Все, что касается восстановления экономики Украины я смотрю ТОЛЬКО через эту призму.
В более глобальных вопросах я опираюсь исключительно на мнение людей из Европы (Люксембург-Брюссель, Берлин-Мюнхен-Цюрих), Британии и Вашингтона. Для них я всего-лишь источник информации из Украины, человек, который может отсеять идеи уровня бреда и который может на верхнем уровне отвалидировать разные концепции. Уверен, что я не единственный и даже не 1 из 10, с которыми они общаются, просто у меня с некоторыми из них более чем 10-летняя история отношений. Так что я стараюсь трезво оценивать уровень своего понимания и влияния, также я уверен, что мне говорят далеко не все, что происходит за закрытыми дверями.
Поехали.
К сожалению, большинство наших не разделяют следующие уровни помощи:
– военная помощь,
– экономическая срочная помощь в военное время,
– помощь на гуманитарные цели в военное время,
– помощь, направленная на поддержку экономики в военное время,
– помощь, которая будет направлена после окончания войны в том или ином виде.
Очень сильно зависит от того, в каком виде будет закончена война.
Такая помощь может быть от отдельных стран, гуманитарных организаций, международных финансовых институций и даже наднациональных структур. И может быть выдана в виде грантов, кредитов или непосредственно инвестиций.
Отдельно от этого стоят частные инвестиции, самые рискованные уже пошли в страну, руководствуясь правилами “с пола упасть нельзя”, “инвестировать надо, когда на улицах льется кровь” и т.д. Я вижу много таких денег в разные проекты, но это не более 0.1% от того потенциала, который мы можем получить.
Что важно: все инвесторы и доноры ищут себе лида или ориентир, на действия которого они будут смотреть и “сверять компас”. Сейчас уже есть группа таких ребят, и у каждого есть что-то свое, они очень сильно разные и каждый потенциальный донор может найти того, кто формирует близкую вам повестку. Кто-то ищет инвестора, который понимает в индустрии, кто-то следит за макроэкономическими показателями, кто-то ориентируется на фонды с военными экспертами на борту, чтобы впрыгнуть еще до окончания войны, но когда риски упали. Все ищут валидации наступления эффекта от наступивших (когда-то) реформ и ищут ориентир для этого.
Теперь у нас есть такой ориентир – статус Кандидата в ЕС, который обязывает нас делать определенные реформы. К сожалению, за две недели после получения этого статуса нами в этом направлении сделано ровно них*я. Вот прямо них*яшечки. Хотелось бы верит в байки “долго запрягаем, быстро едем”, но пока я вижу, что мы получили этот статус для того, чтобы получить этот статус, порадоваться и дальше не делать них*я, как мы и привыкли. Поправьте, если я не прав.
Чтобы закрыть вопрос, сразу напишу, что в ИТ, и пойду дальше шире. В ИТ сейчас происходит следующее: инвесторы активно смотрят на украинские проекты в состоянии distressed assets, чтобы войти недорого и тянуть их. При этом рынок seed, замер. Компании с выручкой на глобальных рынках с потенциалом роста количества сотрудников больше чем х2 и где можно новых нанимать за пределами страны пользуются спросом. Компании стадии Б и старше, где большинство сотрудников в Украине и основатели в Украине, не смогут поднять деньги в ближайшем будущем. Ситуацию сможет сильно исправить понятный простой процесс выпуска сотрудников ИТ компаний за рубеж в краткосрочные командировки. Возможность призыва не сильно влияет на эти решения, так как такие инвесторы привыкли к израильским проектам, где такой риск есть всегда. Хорошо бы помог внятный, признанный МО и ГШ инструмент бронирования ключевых сотрудников компаний.
И если в украинских ИТ компаниях все примерно понятно, и за 4 месяца стали понятны правила игры и риски, то в традиционном секторе экономики ситуация посложнее. Еще до войны у инвесторов были большие вопросы по поводу фискальной политики и реформы права, особенно коммерческого. Реформа судов и прокуратуры так и не прошла, а значит риски рейдерства в том или ином виде остались. Более того, несмотря на то, что последние изменения в корпорейт говернанс государственных компаний в общем снизили качество корпоративного управления, то и на инвестициях в негосударственные компании это сказалось.
Есть вещи, которые мешают критически. К ним относятся заявления некоторых наших людей, имеющих большое влияние на экономический блок. Отдельно выделили два заявления:
1) помощь в Украине будут распределять украинцы. Вопрос даже не в самом посыле тут, а в том, каким тоном он был заявлен, и что предшествовало ему. Абсолютно все доноры прочитали это как “не мешайте нам дерибанить вашу помощь”;
2) все активисты, экономисты и предприниматели должны прекратить критиковать правительство и сосредоточится на привлечении в страну максимального количества денег.
Если по первому пункту, после удаления поста и многочисленных пояснений от разных чиновников наших контрагентов удалось успокоить. То второй посыл оказался симптомом значительно более важного заболевания украинской власти.
И тут мне рассказывали то, что меня подрасстроило.
Да, в мире есть деньги, которые позволят нам воевать и закрывать оперативные дырки в экономике. Никто не допустит массового голода. Так же нам будут помогать с оружием. Но по факту это есть бюджет на проедание, а не развитие. И наши партнеры чаще всего слышат просьбы увеличить этот бюджет проедания кратно – “потому, что надо”. Наши партнеры дают нам эти деньги с неохотой, понимая, что без них мы не просто не выиграем войну, а просто перестанем существовать как государство. Более того, они дают суммы значительно меньшие, чем мы запрашиваем. Именно потому, что они считают, что мы просим слишком много как на закрытие дыр. Слова одного из аналитиков из Германии: “Мы можем дать много денег, но мы не видим потенциального импакта”. И это ключевая позиция. Чтобы получить деньги на развитие, нам надо иметь стратегию развития. И первый шаг должно сделать руководство страны.
За обедом в моем любимом ресторане, где я угостил двух аналитиков моим любимы стейком из конины, они мне рассказали, как бы они видели это.
Нашей стране необходимо иметь две стратегии развития экономики и одну стратегию реформ. Почему две стратегии? Потому, что развитие экономики в воюющей стране и в стране, которая только что победила – две разные стратегии и они должны сильно отличаться.
Почему важна либерализация, а не фискализация? Потому, что важен импакт. Если есть стратегия развития экономики, то любые деньги внутри страны начинают работать с существенно большим мультипликатором, чем если такой стратегии нет. И чем больше будет либерализована экономика, тем больше этот мультипликатор и тем больше ожидаемые сборы от налогов в будущем. А обкладывать налогами экономику, которая истекает кровью? Это не та политика, которую готовы поддерживать сейчас наши партнеры.
Второе, что важно – это экономическая стратегия на после войны. Все Планы Маршалла будут включатся ТОЛЬКО после окончания войны. И мои визави очень настоятельно мне рекомендовали перечитать дважды про План Маршала. Его изучают практически во всех экономических ВУЗах Европы и в большинстве экономических ВУЗов в мире. Почему-то наши политики (это отмечалось практически всеми людьми, с которыми я говорил) считают что План Маршалла это “дайте денег и отвалите”. Обратите внимание, что, по мнению экономистов, прямой эффект от денег, которые Европа получила от США был невелик. Но, чтобы получить эти деньги, страны Европы провели глубокие экономические, политические и социальные реформы, и именно это стало главным движущим фактором развития европейской экономики на ближайшие 20 лет, аж до начала 70-х годов.
Именно поэтому Европейцы, которые на себе поняли, как это работает, без стратегии реформ не дают денег, ибо понимают, что без реформ деньги не принесут сколь-нибудь серьезного эффекта. И в большинстве встреч наши просьбы, а иногда требования вызывают у партнеров недоумение.
Моя жизнь сильно зависит от случайностей. И я пишу этот пост благодаря двум из них.
В день принятия решения о статусе Кандидата в ЕС я первый раз за 4 месяца оказался в Люксембурге. И я был одним из немногих украинцев, который оказался под рукой и к которым имело смысл встретиться. Ну и я был недалеко от Брюсселя, и это вылилось во много встреч разного состава, разного статуса и разной степени откровенности. Нетворк у меня оказался широкий, а умение строит отношения вдолгую (с 2008 года) позволило передавать меня из рук в руки разным группам.
Но есть более фундаментальная случайность. В 2005 году я познакомился с Биллом Дрейпером. Мои старые читатели могут его знать, как одного из первых инвесторов Силиконовой Долины, первого инвестора в ИТ компании в Бангалоре и основоположника династии венчурных капиталистов: его сын Тим Дрейпер и внук Адам Дрейпер – активные участники этого рынка. Но в 2005 году один из моих менторов в Долине сказал:
“Тебе как украинцу в первую очередь должно быть важно и интересно то, что Билл Дрейпер был распорядителем Плана Маршалла в Европе. Венчурных баек ты еще наслышишься тут в Долине, а вот именно этот опыт может помочь твоей стране”.
И когда у меня в 2007 году сложилась первая и единственная встреча с Биллом, я потратил этот час именно на этот топик. И услышал много историй по противостоянию с коммунистами в Европе в конце 40-х, про то, как он шантажом, угрозами и финансированием вытряхивал из стран реформы, как он структурировал с Германией одновременное получение помощи от США и выплату репараций, и много другого. И с тех пор я про План Маршалла очень много читаю (понятно, что на русском про него пишут от очень поверхностно до полной х*йни, а на украинском пишут мало и без деталей, так что читать приходится на английском).
И вот все, что я знаю про этот План, – это то, что он не столько, не только про деньги, а вообще не про деньги.
Донесите это, пожалуйста, до нашего руководства. И об этом мне говорили ВСЕ люди, с которыми я встречался.
Спасибо за внимание!
