И снова коса смерти идет по молодым…

Соцсети всколыхнула смерть добровольца “ДУК” с позывным “Дилли”. Андрей Кривич.

19 лет. Всего 19.

Говорят, что это работа снайпера. Охотно верю. Снайпера с обеих сторон сейчас собирают кровавую жатву. Каждая ошибка, появление на открытой местности или в простреливаемой амбразуре грозит смертью.

Люди вспомнили, что у нас умирают 18-19 летние. Какая неожиданность, а? Ничего, что они у нас 4 года уже умирают? Вы в который раз очнулись от спячки рутиной жизни, из которой вас вырвала смерть этого парня, и вы возопили “Доколе будут гибнуть такие молодые”?

А я вам расскажу.

Снайпера – это штучный продукт по обе стороны. Десяток грамотных снайперов могут наводить ужас на нескольких десятках километрах линии соприкосновения. Если они конечно грамотные и трудоголики, а не “ой, сегодня погода не та, я лучше в блиндаже посижу”.

Нынешняя линия соприкосновения за эти годы обросла всевозможными инженерными сооружениями. Людей по обе стороны не хватает. Бывает, что на километре линии с мощнейшими инженерными сооружениями по каждую сторону находится в лабиринтах окопов менее взвода. Низкая плотность бойцов на большое количество инженерных сооружений, причем над окопами голова противника может не появляются неделями, визуально линия “мертва”, так как окопы глубокие, ДОТов много и они замаскированы, а подходы к ВОПам вне зоны обзора. Ловить людей, которые таки “засветились” в открытую, могут в большинстве случаев только снайпера. Этакая охота на людей с обеих сторон. И эта “охота” приносит жертвы с обеих сторон.

Мои читатели помнят, что поддержкой снайперов я занялся в 2016 году. Это произошло после того, как на позиции морпехов зашло снайперское подразделение “ФСО РФ Бастион”. Обученные российские снайпера устроили снайперский ад на полях под Мариуполем. За 2 недели погибло три морпеха, которые стали просто “опытом” для наших российских соседей, в подразделении, которое заводили для очередной тренировки в боевых условиях.

Всем трем морпехам, погибшим за эти две недели, было менее 20 лет. Все трое погибли от пуль российских снайперов.

Что сделать, чтоб победить в этой позиционной войне снайперов?

Необходимо насыщение линии винтовок с тепловизионной оптикой. Обычная оптика не всегда позволяет выявить цель. Как я уже сказал, линия окопана и замаскирована. Часть тела в камуфляже “засветившегося” над окопом не всегда в обычную оптику идентифицируется снайпером, особенно если снайпер пролежал пару часов и у него уже устали глаза. Тепловой слепок же прекрасно виден на экране тепловизора, пропустить его не получится.

Нам нужны антиснайперские комплексы, которых сейчас очень мало и они в основном в спецподразделениях. А они должны стоять на всех участках, которые предполагают работу снайперов.

Ну и итоговое – нам нужны кадры. Работу всегда делают кадры. Как бы мы ни пичкали армию дорогими винтовками, но в учебных центрах у нас снайперские винтовки так и не появились. Большинство учебных центров, выпускающих снайперов, по сей день готовит их на СВД. А возможности современного оружия и понимание опасности от современной снайперской винтовки снайпер может осознать, когда сам постреляет из 308-338 калибров, поймет, какие вещи может творить это оружие в умелых руках, и сам начинает опасаться подобного против себя. Парни, обучающиеся на СВД, не понимают иногда, что в тихую погоду им могут отстрелить голову на километре, для них это как-то нереально. Они не понимают, что 338 калибр редко оставляет после себя раненых. Пуля весом почти в 20 грамм с огромной кинетической энергией убивает человека при попадании в плечо, к примеру, там где 7,62х54 оставит раненого, 338 сделает труп.

Да, есть снайперский полигон в учебном центре “Десна”, где относительно все неплохо настроено, но опять же, своего арсенала у них нет, а то что имеют, частично сделано на пожертвования небезразличных.

Антиснайперские комплексы. Кроме самих комплексов стоимостью в 120-130 тысяч долларов, нужно обучать команды, которые с ними будут работать и эффективно взаимодействовать с подразделениями, куда их придали. Чтоб уничтожить выявленного снайпера, тебе часто не нужен “свой” снайпер. АГСник вполне себе подойдет. Как, впрочем, и толковый пулеметчик. Но кадров, которые бы умели работать с антиснайперскими комплексами, у нас мало.

Так что отвечая на вопрос “что же делать?” мы упираемся в обычное “воевать и учиться по ходу войны”. Очень простой рецепт, который уже четвертый год очень актуален. С учетом Минских соглашений снайперское противостояние будет только увеличиваться. И нам в нем нельзя отставать. Идет ли работа в этом направлении в ГШ? Идет, конечно. Где-то волонтеры помогают. Но надо признать, что работы у нас очень много, и все очень медленно. Очень.

И да, у нас будут гибнуть молодые парни от российских пуль. Это неизбежно. А за них будут мстить.

Андрей, спасибо тебе за эту жертву. Твоя война закончилась, сегодня ты сможешь обняться с другими побратимами, которым уже никогда не наступит 20 лет, которые ушли молодыми. Можешь быть уверен в одном – за тебя умоют кровью нашего общего врага. Не потому, что это тебя вернет. А потому, что наши парни по-другому не смогут.

А давайте, сделаем как в Израиле.

Давайте – 18 летние девчонки 2 года служат в боевых частях и в башнях на разделительной линии.

А давайте, брать пример со стран НАТО. Давайте – срочная служба как в Норвегии и призыв 100 тысяч резерва как в Польше.

А давайте… Дети, отправляют на передовую детей, конченое правительство, жирные бобры, оно всё должно быть стрелено и пи**ено. Он не ребенок, он доброволец, это его выбор, а в Израиле конкретно твоя дочка уже год сидела бы в сторожевой башне – демография упрямая сука. А когда на башню напали палесы как в Нахаль-Оз, то расстреляли бы как раз срочника 19 лет и сорвалась бы с башни девчонка как в Гуш-Эционе.

Или легче когда отец троих детей гибнет? Или девчонка медик? Или летчик профи, на подготовку которого не один миллион долларов потратили, и надо потратить еще сколько же, и выплаты семье? Что легче, кто скажет? Никто не скажет. Так, что когда дочку на срочку будешь отправлять, как в Израиле? Ну вот и не пи*ди.

Это только меня злит, когда бойцов – любого возраста – называют “детьми”?

Они как раз не дети, уважаемые дамы. В нашем обществе победившего инфантилизма, они – одни из немногих, кто не.