Расшифровка аудиозаписи допроса дезертира из дела №34678

Кремлевские просто не понимали, что такое Луганск. Какое-то представление у них было только о Донецке. Ахметова там они понимали, Таруту, Нусенкиса и прочее. Луганск всегда оставался для российских небожителей немного Terra Incognita. Донецк и его брат дебил. Тупой и еще тупее.

Какая ошибка.

Они не представляли себе, куда влезли. Они и не подозревали, что при работе в Луганске надо соблюдать протоколы безопасности, как при высадке на другую планету со своей биосферой. Луганск и был планетой с другой биосферой, со своими результатами жесточайшей эволюции, которые лишь удачно мимикрировали под землян. Абсолютно чужеродная форма жизни и при этом феноменально жизнеспособная.

В Кремле даже близко не могли себе представить бездны, перед которой окажутся. Куда уж было представить себе её нам.

Первые изменения прошли практически незамеченными. Мы пытались потом классифицировать случаи, чтобы восстановить ход начала эпидемии.

Помню случай, когда сотрудник Минэнерго, вернувшись в Москву, написал отчет, состоявший из одной фразы, повторенной тысячи раз. «В мене є мрія» тысячей почерков, как будто шизофреник с тысячами личностей. Я видел эти листы – жуткое зрелище. Его по-тихому комиссовали, и случай постарались замять. Всё списали на проукраинскую пропаганду, никто не хотел проблем.

Полковник из связистов начал рыть у себя в расположении части копанку. Сначала думали, что он сумел уговорить начштаба и начпотыла, и в части попытались изолировать связиста отдельно. Мы не знаем, что там произошло, но отправлять на лечение пришлось уже всех троих. Начал расти уровень самоубийств, абортов и алкоголизма, хотя этим как раз мало кого можно было удивить.

Дерьмо наворачивалось на дерьмо, но никто ничего не понимал.

Тех, кто приезжал в Луганск с командировками, зацепило еще не так сильно. Хуже было с теми, кому пришлось задержаться в Луганске надолго. Прогрессирующее олуганение развивается по экспоненте.

Луганск прорастал изнутри кадровых офицеров ГРУ. Он свивал гнезда в головах чекистов. Мы до сих пор не выяснили, каков механизм передачи, и был ли нулевой пациент. Кураторы программы очень скоро перестали отличаться от тех, кем управляли. Луганск всегда рос наверх. На самый верх.

Да, именно после того случая ко многим пришло понимание, но было уже поздно.

Я видел тогда этого генерала из ФСБ – руководителя программы. Мы попытались его взять, но он расшвырял УИНовский спецназ, и нам пришлось звать Альфу. Точнее Альфа успела первой, а вообще мы звали всех подряд. Контрразведчик поседел на моих глазах, пытаясь убедить отправить дивизию Дзержинского. Я оставил контрразведчика умирать, он не мог идти от страха. Пока в Кремле пытались понять – посходили у нас там все с ума, или случилось ЧП, я прятался от того, что до этого было генералом, по всей управе. А он ходил из комнаты в комнату, и запах там был, как в Алчевске. Генерал был смертью. Мы потом проследили его путь по кровавым следам на полу. Он был глух к мольбам о пощаде и говорил одни и те же слова.

Я запомнил его слова на всю жизнь.

Выдавливая глаза очередной жертве, он очень спокойно повторял:
«Здесь другие ребята. Это не Абхазия, это не Чечня. Вова, моих солдат здесь порвут на части. Это 250 тысяч отборных жителей Луганска, блядь! Они всё разнесут!»

И он все разносил. Он уже был одним из этих сотен тысяч. Он был Луганском, и Луганск был в нем.

Альфовцы всадили в него два Шмеля, и тогда он затих. Потом стреляли в гущу тел, не разбирая, кто жив, а кто уже нет. Сгорело все, прямо вместе с теми, кому не повезло, ну с теми, кто лежал с ним рядом. Выпью за ребят, они погибли не зря. У нас у всех там были полные штаны, и все стреляли в любую тень. Шмель неплохо против них помогает, да, особенно если не один.

Кровь отмывали два дня, и замолчать случай уже не вышло, поползли слухи.

Тем более, отреагировало ФСО и попыталось понять, кто еще находится в зоне риска. Начали тягать людей на допросы. Однако попытки ввести карантин или разграничить персонал на зараженный и здоровый ни к чему не привели. А потом всё вообще затихло. Я не знаю почему.

Никто не представляет себе масштаба олуганения сейчас.

Кремль устранился от проблемы.

Они делают вид, что ее нет.

Кураторы программы уже устраивают войны друг с другом, но все делают вид, что так и надо. Глупцы, они попытались использовать эндемиков из Донецка в Луганске. Вроде как у них иммунитет или сопротивляемость. Донецкие поправят ошибки.

Но всё это замыливание глаз. Они врут нам. Они врут себе.

Луганск уже здесь. Он уже в Москве.

Он уже растет внутри нас. Внутри тебя и меня.

Мы обречены.