Об изменениях в стране
Можно бесконечно долго спорить стакан наполовину пуст или наполовину полон.
Есть ли изменения в стране?
Знаете, как легче всего это проанализировать? Просто сравнить свои ощущение и происходящее вокруг в 2014 году и в 2017 году.
Май 2014 год. Чем он был для меня.
Понимание, что началась война. Да, впереди Должанский и совершенно не скрываемые выезды градов на ноль. Потом и этого не было. Лупили со своей территории. Да, впереди Боинг и Иловайск. Но, понимание того, что началось что – то страшное, уже было.
Май 2014 года первые борты с ранеными. Первые рассказы. Первые 200-е. Первые ночи напролёт в военном госпитале. Это потом, по 5 бортов в день. Это потом дрожащие руки и серые лица медиков, это потом абсолютное понимание, что у нас нет эвакуации, что у нас нет денег на лечение раненных, что у нас даже не предусмотрены деньги на их захоронение.
Это потом вывоз 200-х, потому что некому. Это потом с миру по нитке, чтобы хоть у одного на десятерых Целокс в кармане, это потом осознание, что они воюют в джинсах и кроссовках в лучшем случае, в чем из дома пришли.
Это потом рассказы о перевозе волонтёрами боеприпасов с блокпостов всу на блокпосты добровольцев.
Май 2014. В конце мая мои первые проведённые ночи в военном госпитале. Муж, с документами на контейнер, стоящий на таможне, дней пять меня там вылавливал, чтобы подписала. Бизнес заброшен полностью. Первые потери в бизнесе пережили, когда аннексировались Крым. Естественно, ни одна сетка, ставшая российской, не признала долги по договорам. Это потом будут огромные убытки по Донецку и Луганску. Но, я уже в мае 2014 их не считала, потому как понимала, что избежать дефолта, практически невозможно. Ожидание девальвации. Вполне осознанное.
Россия единственный поставщик газа в Украину.
Сумасшедшие потери экспортеров, ориентированных на российский рынок.
Потери во многих сферах экономики, ведь наши экономики были связанны не просто крепко, а практически были монолитом.
Знаете, когда я совсем прозрела и поняла на краю какой пропасти мы были? Когда зашла в 2015 году в Министерство Обороны. Я по сей день не могу понять как мы не капитулировали в первый же день войны.
А теперь перенеситесь просто в сегодняшний день.
Да, есть линия разграничения, да, по прежнему идут бои. Но, чума не поползла дальше, как бы ее не спонсировали. Армия? В 2014 и сейчас?
Нужны комментарии? Нет, они лишние.
В 2014 году у нас не было армии, сейчас она не только есть, а закаленная в боях, возглавляемая боевыми генералами. Да, мы воюем, но мы хорошо оплачиваем работу военных, мы своевременно эвакуируем раненных, мы их лечим и реабилитируем.
Экономика? Мы между каплями дождя пропетляли с дефолтом. Мы имеем кредиторов, пусть не частных инвесторов, что было бы совсем замечательно, но международные финансовые организации в таких ситуациях просто неизбежны. И они согласны, что немаловажно, нас кредитовать.
Бизнес переориентировался на другие рынки.
Мы наконец- то обрубили прижатый дверью хвост, в виде газовой зависимости.
Наш ВВП растёт, как бы грустно при этом не было пессимистам.
Потребности и финансирование армии, подстегнули многие сферы экономики.
Мало? И мне очень мало.
И мне хочется, чтобы сбу и иже с ними ( в лице государства), перестали теребить бизнес, чтобы прошли наконец налоговая и судебные реформы. Реформа здравоохранения. Чтобы разобрались наконец – то с избирательным законодательством и рынком земли – сделав его полезным активом. Чтобы сюда принес свои деньги западный инвестор, потому как только в Украине легче всего вести бизнес. Чтобы депутаты работали, медики лечили, врачи учили. Чтобы у всех и все.
Но. Так не бывает.
Вы только вдумайтесь, какой путь длиной в три года мы прошли. И только вдумайтесь сколько мы все сделали. И тогда у вас не останется вопроса : ” есть ли изменения в стране?”, они есть, и я очень надеюсь, что ничто и никто не собьёт нас с избранного пути к цивилизации.
