Россия – не Русь. Но и не Орда

Россия – не Орда

Говоря о современной России, часто называют ее Ордой, чтобы объяснить, откуда все темное в российской политике, решениях, действиях, поступках и пр. Я понимаю, что в сознании славян и, шире, оседлого мира, сложился архетипичный образ врага, темной силы, несущей разрушение и смерть. И этот образ Орды, находящий отклик в сознании/подсознании многих людей, например, украинцев, позволяет им мобилизоваться.

Такой собирательный образ врага есть и у қазақов*. Это – джунгар. И хотя мы понимаем, что джунгары и қазақи представляли собой последние государства кочевой цивилизации, а также то, что они были использованы против друг друга для взаимного уничтожения оседлыми соседями, и в результате одно исчезло с арены истории, а второе, ослабленное почти столетней войной, спустя менее века было колонизировано Россией, в сознании қазақов продолжает жить этот образ врага, который едва не уничтожил нас как самостоятельное государство и народ. И хотя нам известно, что Россия сыграла не менее страшную роль в нашей истории, однако архетип джунгара продолжает существовать в исторической памяти народа. Даже сегодня врагов народа из числа представителей власти қазақи называют «жонгар».

Подобным собирательным образом врага для советских людей был фашист, а из более ранней истории – Орда. Сегодня Россия сама стала фашистским государством. И ее почему-то называют Ордой. Вот об этом и пойдет речь.

Конечно, узнавая новости о войне в Украине, мы слышим упоминание об Орде, в образе которой воспринимают РФ. Мы, желающие внести ясность в этот вопрос, набрались терпения, понимая, что сейчас украинцам не до исторических дискуссий, им для поднятия силы духа и объединяющего народ начала, действительно, необходим некий собирательный образ того, кому они противостоят.

Однако, эту тему стали «окучивать» россияне, чтобы отвести от русских все то преступное, антигуманное, что они творят в Украине. И есть риск того, что пока мы, потомки номадов**, ордынцев, будем молчать, родится и укрепится старый/новый нарратив, позволяющий перевести вину с русских на ордынцев, попутно клевеща на их мораль, традиции, культуру, воинскую честь и т.д. и т.п.

Моя полемика не с украинцами (которым – Слава!), а с русскими, которые пытаются откреститься от творимых ими преступлений и наметить перспективу для «прощения»: возвращения в лоно цивилизации, снятия санкций после того, как «ордынцы» в Кремле и «последний хан Орды» (sic!) будут уничтожены. Якобы проблема – во власти с ее “ордынством”, а народ, мол, не при чем, и ему не нужна денацификация, подобная той, которую прошла Германия.

Я полностью согласна с теми историками (и Арестовичем), утверждающими, что наследница Киевской Руси – это Украина.

Да, Россия (Московия) не Русь. Но и не Орда.

Московия – не Орда и даже не ее осколок. Она не была частью Орды, а находилась под протекторатом, выплачивая дань за охрану безопасности границ ее земель. Следовательно, в Московии были приняты не законы, нормы, традиции самой Орды, а законы подчиненных политий (земель, мелких княжеств). Это важно. Потому что их государственность строилась на традициях угнетения своего народа. Сначала князья делали это от имени ханов Орды, затем постепенно выстраивали собственную власть, используя подчинение и угнетение народа, как чужого, порабощенного. Князья, придя к власти, будучи в подчинении у ханов Орды, сохранили рабское мышление, выстраивали социальную иерархию, основанную на рабском послушании. Они не жили в Орде, чтобы унаследовать законы Орды, ее порядки, социальное устройство, законы и пр. Перед ними был лишь образец внешнего и удаленного управления, которые они и скопировали, приправив выработанными навыками обмануть, нарушить договор, украсть собранные налоги. Отсюда растут ноги российской коррупции, традиция вероломно нарушать договоры, жестокое отношение к своему народу как к рабам, которых можно продать, убить, использовать в качестве «пушечного мяса».

Сейчас на наших глазах конструируется новый нарратив, в котором все темное в нынешней России – от Орды. Якобы все зло нынешняя Россия унаследовала от ордынской империи.

Однако мы не находим ни в царской, ни в советской, ни в нынешней России справедливых (пусть суровых) законов, социального устройства, принципов демократии, веротерпимости, открытости, выдвижения лучших, жесткого следования договоров, требований воинской чести для всех членов общества, свободы человека и т.д. и т.п.

Всё остальное – лишь плохо, коряво скопированная версия европейских систем государственного устройства, посаженная на рыхлую почву без фундамента из традиций, ценностей, собственной истории свободного существования. Как писал К. Маркс, Московия, возникшая после распада Золотой Орды, вышла из «кровавого болота монгольского рабства».

Началась собственно Россия, ничего общего не имеющая с Золотой Ордой (Улусом Джучи). Там еще оставалась ордынская аристократия (с тюркскими фамилиями и др.), имевшая многочисленные культурные, ментальные, кровные связи со Степью, но они были искоренены Петром I. А понятия воинской доблести и служения тюрков-номадов были заменены понятиями наемников-опричников, кормящимися с царского стола и от его имени угнетающими народ.

Последние следы тюркских (ордынских) корней, сохранившиеся в российских аристократических фамилиях, были выкорчеваны революцией 1917 года. Дальше – только исконная, глубинная Россия.

Представление об ордынцах как о варварах – следствие оседлоцентристского взгляда и советской версии истории. Что касается Европы, для которой Золотая Орда – синоним жестокости и варварства, то только сравнение с их собственной историей, уровнем развития и цивилизованности и пр. снимает многие вопросы об упомянутых варварстве и жестокости Орды.

Если судить об Орде с высоты XXI века, то с этой точки следует смотреть и на Европу и оседлый мир. Что там происходило, например, в средневековье? Дикие нравы, народы в крепостной зависимости от феодалов, Столетняя война, религиозная нетерпимость (Варфоломеевская ночь), костры инквизиции, Тридцатилетняя война, кровавые колонизации с миллионами жертв. В новейшей истории – это Первая и Вторая мировые войны с многомиллионными жертвами, концлагерями, крематориями и пр. А олицетворение варварства, жестокости, зла (внимание!) – Орда (XIII-XV вв.), «дикие кочевники». Поразительная «логика» и «объективность».

Вернемся к конструируемому нарративу. Он дополняется (уважаемым мною) А. Пионтковским от выступления к выступлению.

11 января 2017 г. А. Пионтковский говорит:

«Современная Россия фактически продолжает оставаться Золотой Ордой, а президент Путин – “последним ханом” этого государства, которое “должно вернуться в монгольскую империю с центром в Пекине…”», «Путин – это последний хан Золотой Орды» ©.

Россия не является продолжателем Золотой Орды. Орда распалась на отдельные ханства (Сибирское, Узбекское, Казанское, Крымское, Ногайская орда, Қазақское ханство), являющиеся наследниками Золотой Орды. Одному из них, Крымскому ханству, Московия платила дань, которая официально была отменена в 1700 году Константинопольским договором.

Польстил он Путлеру нещадно. Вот тут стало обидно за великих ханов Орды, которые возглавляли свои походы, выступали гарантами заключенных ими договоров, приближали к власти сильнейших и т.д.

5 лет назад А. Пионтковский говорил:

«Последняя битва Золотой Орды и Киевской Руси. И мы, как наследники и представители Киевской Руси, должны быть на ее стороне» ©.

«Мы» – это, вероятно, русские, которые стали представителями Киевской Руси (читай: Украины). А то, что творит Россия, – это другие, не русские? Значит ли это, что русский и, шире, народ России теперь не должны нести ответственность за творимое с их согласия и при их поддержке в Украине?

А. Пионтковский, объясняя насилие русской армии в Украине, уже, простите, договорился до следующего:

«Это очень давняя традиция. Я бы даже сказал, это традиция. Это – 800-летняя традиция вот этого фашистского улуса Джучи, который возглавляет его, надеюсь, последний хан по фамилии Путин. Так что неожиданностей в поведении российской власти… я избегаю использовать слово “русские”… было бы несправедливо по отношению к тем тысячам русских, которые выходят на демонстрации протестов в городах. Да, это мало, это не десятки тысяч… Но это – люди, которые спасают честь России. И ради них не надо называть… давайте называть этих преступников “российскими оккупантами”, “путинскими фашистами”, и попытаемся сохранить слово “русский”» ©.

Первый тезис: насилие – это традиция «фашистского улуса Джучи». Неожиданно, не правда ли? Протянуть историю фашизма не к Италии или Германии XX века, а к средневековому улусу Джучи. Тому самому улусу, который способствовал расширению торговых и культурных связей между разбросанными по континенту оседлыми государствами. Этот тот самый улус, по огромной территории которого, образно говоря, безопасно могла девственница пройти с кувшином золота на голове. Это те самые «дикие» кочевники, которые налаживали дипломатические отношения между странами, были веротерпимы и открыты миру. Например, в столице Золотой Орды Сарае (основание – 1250 г.) функционировали мечети, православные, католические, несторианские, григорианские церкви, буддийские храмы и синагоги.

Второй тезис не менее интересный: «я избегаю использовать слово “русские”», «попытаемся сохранить слово “русский”».

К чему стесняться слова «русский»? Чтобы сказать, что не русские творят зло. Что русские – это те «тысячи русских, которые выходят на демонстрации»? Не поворот ли это к тому, чтобы сказать, что те, кто поддерживают войну, – нерусские? Не пахнет ли здесь шовинизмом?

Не правильнее ли было сказать о тысячах просто сознательных гражданах РФ, журналистах, общественных деятелях, гражданских активистах, «которые спасают честь России»?

Я понимаю, что А. Пионтковский «пытается сохранить слово “русский”», но кто тогда оставшиеся десятки миллионов людей, поддерживающих войну? Нехорошие нерусские?

В другом выступлении он закрепляет тезис о фашизме. А. Пионтковский:

«Кто-то должен покончить с восьмью столетиями истории улуса Джучи. Ну, кому же, как ни Киевской Руси, ставшей первой жертвой этого фашистского образования» ©.

А. Пионтковский уже ставит знак равенства между улусом Джучи и фашизмом. Это, конечно, странно определять категориями XX-XXI веков средневековое явление на основании некоего общего признака – насилия. Осталось объявить фашистами наследников и жителей территорий бывшего улуса Джучи.

Во-первых, если мы говорим о средневековом улусе Джучи, то обратим взор на средневековую Европу. История религиозной нетерпимости западной (христианской) цивилизации насчитывает много веков. Христиане, пройдя путь преследований со стороны языческой власти Рима, уже в I в. начинают противостояние с иудеями, считая себя истинными сынами Завета. Религиозные войны, расколы, конфликты продолжались в средневековой Европе до XVII века: крестовые походы (конец XI в.- конец XVII в.), инквизиция, реформация (XVI-XVII вв.). Сначала войны велись против мусульман, потом между католиками и протестантами. Религиозная нетерпимость пуритан была перенесена в Америку, привела к конфликтам и изгнанию из колонии представителей других религиозных общин.

Упоминания о кровожадности кочевников в период Средневековья звучат несколько неуместно, учитывая то, что совсем недавно (вплоть до ХХ в.) «цивилизованные» оседлые народы, высаживаясь на новые материки, колонизируя страны, огнем и мечом насаждали свой «мир»: мировоззрение, религию, язык, традиции. Нетерпимость, неприятие «чужого», «культурный» снобизм обусловили их поведение и отношение к другим народам, культурам.

Кочевники же, приходя на новые земли, внедряли методы управления (составляли элиту многих стран), брали дань за защиту границ, налаживали безопасные торговые пути, вдоль которых росли города, несли инновации и др. При этом они не меняли образ жизни людей, их язык, традиции и религию.

Посмотрите на путь Чингисхана. Он двигался туда, где имело место нарушение принятых договоров (безопасность дорог, сохранность посольств). Да, Европу надо было научить соблюдать договоры и нормы международного общежития. Так же, как Европа и Запад, в целом, сегодня учат Россию соблюдать договоры. Санкции – это правильно, никто в этом не сомневается. То, что делали номады с нарушителями договоров, убийцами послов и т.д., было теми же санкциями в средневековом обличье. В этом «диком» облике Европа оставалась гораздо дольше, до середины ХХ века.

Многие русские цари были по крови и/или духу иностранцами, и они относились к русским как к порабощенному народу. Законы, существовавшие и существующие в Московии, системы – для рабов, принуждения. И, зная только пример правления силой, Московия применила его по отношению к своему народу, а потом и к колонизированным народам. Разве сегодняшние правители относятся иначе? Что делают с народом России симоняны, соловьевы и пр.?

Тут следует сказать о том, что в странах, ранее входивших в совок, оставшаяся у власти советская номенклатура и ее наследники сохранили эту форму правления, относясь к народам как к рабам, что было нормой в царской России и совке.

А законы Степи, улуча Джучи – для свободных.

Так что такое Орда? И найдется ли у России что-то общее с ней?

Ссылки на цитаты:

– 11 января 2017 г. А. Пионтковский.
– 15 мин.10 сек. – 15 мин. 20 сек.
– первые 5 минут.
– 21 мин. 30 сек. – 21 мин. 48сек.

________________________
* Казахи (каз. қазақтар /qɑzɑqtɑr/; ед. қазақ /qɑzɑq/) — тюркский народ, жители и основное население Казақстана.
** Номад — истор. представитель кочующего народа; кочевник.

Орда – не Россия

Продолжая разговор о конструируемом нарративе, приведу слова людей, более чем образованных (профессор и писатели), даже либералов, которые складывают кирпичики на старо-новую версию, что все плохое в России – от Орды. Мне сложно сказать, насколько это уже заметный тренд, но даже встречающиеся отсылки к Орде в устах тех людей, кого я иногда слушаю, заставляют увидеть некую тенденцию. Если за дело возьмутся путинские пропагандисты (думаю, до этого дойдет), но нас ждут нешуточные дискуссии.

Многие повествования о кочевниках по-прежнему грешат европоцентризмом и оседлоцентризмом. Но вызывает недоумение следующий факт: при том, что западные ученые уже отказались от европоцентристского взгляда на Восток и стараются преодолеть оседлоцентризм в отношении и в оценке номадов, в России по-прежнему пребывают в плену стереотипов и искаженных трактовок, в т.ч. советской исторической школы.

14 апреля Ю. Латынина (12-я минута), говоря о мародерстве российской армии, упомянула всуе великого Шынгысхана:

«Я уже не говорю о чудовищной степени жестокости, садизме и всем прочем, что просто было у Чингисхана, бывает у Талибана…» ©.

Что касается Шынгысхана, то, думаю, его жестокость мало отличалась от жестокости средневековых европейских феодалов (сравните с жестокостью и, кстати, мародерством европейских рыцарей в период крестовых походов). При этом мало кто выстраивал столь дисциплинированную армию, как Шынгысхан. Его армия вряд ли грабила еду, потому что кочевники не ели каши, зерновые и пр., а питались мясом и молочными продуктами. Провиант шел своими ногами вместе с армией. Одежда оседлых (платья) тоже не подходила кочевникам, носившим кожаные штаны и сапоги. Они одевались в шерстяные вещи, кожу, меха, носили шелковую нательную одежду, т.к. шелк позволял легко вырывать из тела стрелу, если она пробивала кольчугу. Не могли мародерствовать номады и потому, что мало какие приспособления тогдашнего оседлого хозяйства могли быть полезными в кочевом быту.

Упомянуты те самые талибы, которыми Путин пугал Қазақстан, однако вместо талибов вторглась ОДКБ. Ее роль еще будет освещена, но уже сейчас, глядя на творящееся в Украине, мы узнаем признаки того, что происходило в Алматы в январе этого года. Если бы российских солдат не заставили покинуть страну, то, боюсь, у нас могло бы быть то, что случилось в Буче. Упомянуты те самые талибы, которые во время массовых убийств и пыток мирного населения призывали остановить насилие в Қазақстане.

В тот же день В. Шендерович обронил (19-я мин.):

«Сегодняшняя Россия де факто – это просто ранее завоеванные территории, прирезанные к Московскому княжеству, в котором находится ставка Батыя. Просто Батый сидит не в Золотой Орде, а в Кремле. Как только лучники и всадники кончатся, как только нацгвардия перейдет на рэкет, как на прошлом витке перешли менты, как только распадется силовая структура, а она распадется, потому что деньги кончатся…» ©.

Уважаемый мной, очень порядочный В. Шендерович сравнил Путина с Батыем. Да Путин при Батые не был бы даже сотником. Далее. Рэкет ведется среди своего мирного населения. Такое представить в Орде было немыслимо, потому каждый кочевник/скотовод – воин, член (под)рода. Рэкет – это больше про опричников и ментов, которые кормятся отобранным силой. Кочевники не жили грабежом, как бы ни удобно оседлым было представлять их именно «дикими грабителями». Кочевники имели большие табуны и отары, что позволяло им обеспечивать себя всем необходимым.

13 марта 2022 г. философ, профессор теории культуры и русской литературы университета Эмори М. Эпштейн в интервью под названием «Расступайся, Орда идет» говорит:

«Московское княжество вышло из лона Орды».
«И вот сейчас обнаружилось, что никакая идеология: ни православно-мессианская, ни коммунистическая — уже не нужна. Остается Орда, то есть голая ненависть к оседлым народам, которые строят цивилизацию на своей собственной земле, тогда как кочевым народам, ордынцам, нужна лишь новая земля. Это им как дыхание — завоевать чужую землю. Кочевая ментальность» ©.

Еще несколько показательных фрагментов:

«Россия возвращается в состояние своего материнского государства — Орды. Древнейший инстинкт уже без всякого камуфляжа. У воинов Чингисхана стрела поражала цель на расстоянии 400 шагов (даже прославленный английский longbow бил только на 300). С этим луком они и прошли от Тихого океана до берегов Атлантического. Если представить великого хана, оснащенного абсолютным оружием, то вопросы идеологические, религиозные и вообще причинно-следственные отпадают. Хан, ханство, ханствовать, по-хански… сам этот корень в своих производных говорит за себя. Спрашивать, почему Орда расширяется, это всё равно что спрашивать, почему масло масляное. Орде безразлична любая религия и идеология, ей нужно только ордынствовать: как можно больше Орды, всегда и везде! Зачем какие-то идеологии — мы можем победить мир одной только угрозой его уничтожения» ©.

«Московский улус — это часть Золотой Орды… Киевская Русь — часть европейской цивилизации. Потом монголы всё это истребили, Киевская Русь не поднялась — поднялась только в последние 30 лет, уже как Украина. А победил Московский улус, провозгласивший себя сначала Третьим Римом, потом Третьим Интернационалом».
«Именно это сейчас и происходит с Украиной, только нашествие Орды — не с запада, а с востока, как и в эпоху Киевской Руси» ©.

Если Украина поднялась в последние 30 лет, то, простите, какие монголы поработили ее в новой и новейшей истории, устроили Голодомор (в тот же период, что и в Қазақстане), депортировали украинцев в Сибирь, Степь, уничтожают сейчас? Монголы? Русские – не монголы, не тюрки. Прятаться за нас не надо, и прикрывать преступления российской армии в XXI веке тем, что Московия находилась в подчинении Орды 5 (!) веков назад. Петр I, Екатерина, Александр, Николай и др. цари основательно «воспитали» и сформировали свой народ. За 5 веков российской самостоятельной истории не мог бы остаться след 2,5 веков подчинения Орде, если бы русские цари не продолжали держать в рабстве свой народ (сравните как изменился народ в Европе за 5 веков). В Украине сегодня нашествие не Орды, а орков без морали, ценностей, цели.

Вопрос идеологии, кочевой ментальности, ханской власти, ценностей номадов и т.д. обширный, потому предлагаю несколько тезисов, которые позволят понять, почему в России (царской, советской, нынешней) нет ничего от Орды. НИЧЕГО, кроме захваченной ею части территории улуса Джучи.

Кочевники сыграли значительную роль в формировании политических границ, создании и модернизации государств и их политических устройств, выступили посредниками в торговых и культурных обменах между раскиданными по континенту оседлыми обществами, обеспечив доступ к технологическим инновациям, выстраивая глобальный мир. Оседлые перенимали у кочевников вооружение, сбрую, седла, украшения, одежду, атрибуты рыцарства, политические и экономические традиции (дипломатия, перепись населения, система налогов), а также то, что было связано с путем (организация таможни, почтового сообщения и др.). В средневековье система поведенческих норм номадов была принята определенными высшими слоями оседлого общества. Однако мировоззрение номадов, то, чем были детерминированы их культурные, духовные и материальные ценности, во многом оставалось закрытым для оседлого мира.

В странах Европы народ и феодалы были разделены языком, образом жизни и системой ценностей (два разных мира). Культура же номадов распространялась не только на элиты, но на весь народ. Номады – хан, бий, бай, рядовой скотовод – существовали в рамках единой культуры, говорили на одном языке, соблюдали одни и те же обычаи и традиции, придерживались одной системы нравственных ценностей, были одинаково восприимчивы к музыке, поэтическому слову жырау и акынов.

В период Зрелого средневековья на кыпчакском, т.е. тюркском, языке разговаривали на Западе и Востоке. Он был одним из самых распространенных в мире языков и выполнял функцию международного. Это был язык пути, торговли, дипломатии, язык новых знаний о мире. Его учили купцы, послы, путешественники, потому что этот язык гарантировал возможность быть понятым, торговать, общаться на огромной территории, которую населяли и контролировали кочевники. Его роль заметно возросла в период расцвета Золотой Орды. Его изучали в школах для подготовки переводчиков, в странах, связанных торговлей по Шелковому пути, создавались словари.

Веками, из поколения в поколение передаваемые нравственные императивы составляют культурный код народа и выступают его объединяющим и цементирующим началом. Открытость номадов миру выражена не только в интересе к новому, способности быстро перенимать по-настоящему ценное, но и в уважении к тому, что значимо и дорого для других народов.

Среди кочевников в разные эпохи были приверженцы самых разных религий: несторианство, буддизм, ислам и др. Однако этот факт не становился разъединяющим началом, во многом потому, что все кочевники одинаково хранили и придерживались завещанных предками ценностей, традиций, норм общежития, продиктованных образом жизни и способами выживания в сложных природных условиях. СТЕПЬ НЕ ЗНАЛА РЕЛИГИОЗНЫХ ВОЙН.

В Европе только в XVI в. стали предприниматься меры по запрету преследований на религиозной основе. Со времен Нантского эдикта (1598 г.) законами многих стран и ООН, Международными актами, Европейской конвенцией и т.д. делались попытки запретить дискриминацию на религиозной почве. Однако «культурное» наследие столь сильно, что до сих пор оказывает свое негативное влияние и сказывается на отношении к иноверцам.

Представители западной цивилизации считали кочевников варварами, однако, только спустя несколько веков, заплатив страшную цену за собственную слепоту, через войны и человеческие жертвы пришли к тому, что можно было много столетий назад заимствовать у номадов – веротерпимость, уважение к культурам других народов.

О какой ненависти кочевников к оседлому миру может идти речь, если номады знали о своем преимуществе и не только не желали жить как оседлые, но и прилагали усилия для того, чтобы не допустить социальной иерархии, несвободы, которые они видели в оседлых обществах?

Образ жизни и мышления определили отношение кочевников к материальному, к богатству. Все необходимое для жизни кочевники изготовляли ровно столько, сколько сами потребляли. Номад не занимался накопительством вещей и в оценке вещи исходил из ее практической ценности. Безусловно, баи, бии, султаны или богатые рода имели больше табунов и отар, но они вели тот же образ жизни, что и большинство (кочевка, устройство быта, пища и пр.), соблюдали те же традиции и законы (гостеприимства, взаимопомощи, уважение к старикам, верность слову и др.). Богатство кочевника было изначально ограничено наличием пастбищ, и потому любое состояние имело разумные пределы. Так образ жизни кочевников не только удерживал их от чрезмерного накопительства, но и сформировал сдержанное отношение к богатству. Тот факт, что состояние в виде скота можно было потерять внезапно (угон или его падеж), утвердил понимание того, что сила состоит не в богатстве, а в народе, уважении людей, многочисленности материально благополучных родов, способных оказать поддержку. Стремление к безмерному обогащению – не просто зло, оно для кочевников абсурдно, нелепо. Так же, как у кочевника не возникало мысли о возможности владеть, присвоить себе землю (оградить ее), природу (хищнически использовать ее), других людей (они свободны и наделены своей волей), не могла возникнуть и идея о том, чтобы строить свое благополучие и успех на обладании материальным богатством или закабалении своего народа.

Принципиальное отличие кочевников и оседлых в отношение к материальным благам обусловило разницу их ценностных ориентиров и взаимоотношений внутри социума. Приоритет материальных ценностей был и остается одной из проблем западной цивилизации, на всем протяжении истории которой возникали бунты, революции, социальные конфликты именно из-за значительного разрыва между бедными и богатыми. Запад так и не смог найти способ справедливого распределения. Как следствие, развитие западной цивилизации все больше и больше шло по пути материального обогащения: сначала за счет своих народов (земля, эксплуатация труда), потом – колоний и, наконец, построение общества потребления и неолиберальная глобальная экономика. Эти доминирующие ценности Запада предопределили формат его отношений с другими странами.

В кочевом обществе не существовало эксплуатации и закабаления человека. Бий или бай не мог заставить работать на себя. Он кочевал со своим аулом, состоящим из его ближайших родственников. Именно это обстоятельство затруднило поиск большевиками классового антагонизма. Каждый (под)род, аул работал исключительно на себя, кочевал и пас скот на своих пастбищах, жайлау и кыстау. Номады были по преимуществу, говоря современным языком, средним классом.

В Европе функционировала система вассалитета именно потому, что вассал получал землю от своего сеньора. Он служил вышестоящему сеньору и в известной степени зависел от него, поскольку мог лишиться земли. Номады же не были обязаны землей ни хану, ни султану. Земля принадлежала роду, и это обеспечивало материальное благополучие, даже если кочевник терял все. Земля ему, как члену рода, была гарантирована.

Система вассалитета в Европе стала основой формирования сословной структуры феодального общества. Феодальная иерархия (классовое и сословное деление) была подкреплена феодальным правом. Имущественные права, социальные функции (властные, военные, религиозные и др.), определенные привилегии каждого из сословий (дворянство, духовенство, крестьяне) законодательно закреплялись. Сословиям была свойственна специфическая сословная мораль, нормы поведения, образ жизни. Принадлежность к сословию, а значит, права и привилегии, передавалась по наследству.

Напротив, система родства и родовая структура кочевого общества обусловила отсутствие разделения по сословиям и классам. Не существовало сословных барьеров. Все совмещали в себе несколько социальных ролей, функций, сущностей: были скотоводами, ремесленниками, воинами (батыры нередко были талантливыми ораторами и исполнителями), акынами (которые тоже участвовали в войнах). Если в Европе всадниками были рыцари, потом дворяне, которые несли воинскую службу, то у номадов каждый был всадником, воином. Вчерашний обычный скотовод в период боевых действий превращался в батыра, десятника, сотника, тысячника.

Важны были репутация, сила, численность рода. Все имели многовековую родословную и были одинаково свободны. То, что могло отличить человека, и особо ценимыми качествами становились честь, аристократия духа, верность народу. У номадов работали социальные лифты. Любой мог стать бием, акыном, баем. Это обеспечивало действие принципа меритократии – выдвижение умных, справедливых, мужественных, талантливых. Именно они выступали главными носителями ценностей народа и образцами для подражания. Аристократизм духа, личностные ценности ценились гораздо больше богатства (сомнительная и временная ценность).

Страх оседлых перед кочевниками рисовал их несметной ордой. На самом деле, кочевников не было много, успех достигался тактикой и передовым вооружением. Ценился каждый человек, каждый воин, право на жизнь и свободу были абсолютными. В Степи не было тюрем, преступивший нормы общества просто изгонялся, от него отказывался род. Страшнее наказания для номада не существовало.

В Степи быть не могло абсолютизма. Народ-армия, сам защищающий свою землю, сам отстаивающий законы обычного права, не боялся власти, не зависел от нее. Власть ханов, султанов имела известные пределы. Чингизиды боролись за власть друг с другом и за лояльность народа, который сохранял «право на уход». У кочевников существовали механизмы по сдерживанию власти в одних руках. Большое заблуждение сравнивать абсолютную власть, жестокость, бесправие и беззаконие, которые имели место в оседлых обществах, с Ордой.

Роль чингизидов заключалась в том, чтобы сохранять баланс между союзными племенными образованиями. При этом чингизиды вели тот же кочевой образ жизни и придерживались тех же ценностей, что и весь народ.

Хан в своих решениях зависел от глав родов, те, в свою очередь, будучи тесно связанными с родами, зависели от поддержки народа. Никто не располагал всей полнотой власти, правом к принуждению, и все были взаимосвязаны, – сеть, которая была альтернативой иерархии. Форма кочевой государственности есть защита от авторитаризма, от подчинения человека государственной машиной. Нет центральной власти, нет жесткого разделения функций, которые выполняются всеми членами общества, т.е. расположены не вертикально, а горизонтально. И в основе – общий нравственный закон, который контролируется самим обществом.

Пока правитель вел себя в соответствии с нравственным законом номадов, роды сохраняли лояльность ему, и кочевые государства процветали. Наличие традиции «право на уход» как реакции на отступление от нравственных норм кочевников препятствовали намерению правителя создать абсолютистское государство, посягать на права и свободы человека. Как только правитель начинал расширять государственный аппарат, начинались центробежные процессы. Важно, чтобы власть не превращалась в некий механизм, перемалывающий человека. Власть отдельного человека персонифицирована, власть же государственной машины безлика. Правитель подпадает под суждение, под суд, с него можно было требовать, наказать за отступничество, предательство, трусость, его можно сменить. Государственная машина неумолима, изменить ее суть, функции, цели гораздо сложнее (оседлые государства тому свидетельство).

Военно-аристократическая структурная организация номадов не позволяла сформироваться бюрократии и занять доминирующее положение в государственном устройстве. Ей не давали усилиться и сосредоточить власть в своих руках, как это происходило в оседлых государствах, где сменялись правители, а государственная машина подчиняла себе людей. Родоплеменное устройство препятствовало появлению многоступенчатой политической структуры, которая стояла бы над большинством населения. Другими словами, сохранялись широкие горизонтальные связи, а не вертикальные, иерархические.

Номады эффективно выполняли те широкие функции, которые долгое время не были доступны оседлым: создание транснационациональных путей, международная торговля, дипломатическая практика, перепись населения, почтовое сообщение. Четкое структурирование военно-племенной организации продемонстрировало свою эффективность как в мирное, так и в военное время. Более того, такая структура была оптимальна именно на больших территориях, оставляла простор для самостоятельности, свободы в принятии решений и инициативы. И главное, над номадами не стоял государственный аппарат со свойственной ему функцией принуждения. Скрепляющим фактором разных частей кочевой империи становились общие законы и ценности номадов. Бюрократический аппарат, напротив, приводил бы к злоупотреблениям чиновников на местах. Добавим лишь, что наличие разросшегося бюрократического аппарата не спасло от падения Римскую империю (ее ослабление началось задолго до нашествия варварских племен) и более поздние оседлые империи. Принуждение – не самый надежный механизм.

Следует понимать, что кочевые империи – это не образования западного типа. Империя западного образца центрирована, иерархична, бюрократична, живет принуждением. Западная империя не может быть сетью с равными частями. То, что создавали кочевники, – это сеть. В основе организации всего, от малого рода до крупных конфедераций, лежит разрастающаяся вширь сеть, где каждое звено, каждый актор обладает одинаковой важностью и в то же время независимостью. Этот принцип независимости частей удерживал остальных от чрезмерного злоупотребления своей мерой власти. Власть имела разумные пределы, где границей выступала свобода человека.

Децентрализация – это сущностное свойство кочевой общества.

Номады кочевали на протяжении, как минимум, трех тысячелетий и видели оседлый мир на Востоке и Западе. Не только правители, но и, что немаловажно, рядовые кочевники знали, что представляет собой государственное устройство оседлого мира. Неравенство, угнетение большинства, принадлежность земли отдельным владельцам. Могли ли быть восприняты номадами базовые принципы существования и формы государственного управления оседло-земледельческих обществ? Были ли они готовы отдать свои свободы и права отдельному человеку или чиновнику? Могли ли кочевники коллективную собственность на землю променять на то, чтобы отдать ее некоему правителю? Где власть, там покушение на землю – самое ценное, что было у кочевых родов. Ведь право меньшинства на землю и привело в оседлом обществе к порабощению большинства, потере ими прав и свобод. Сомнительный для кочевников образец.

Поэтому, создавая свои государства, кочевники сознательно избегали того, что могло их закабалить, лишить того, что составляло их суть – свобода, земля, нравственный закон. И любое государство кочевников существовало лишь до тех пор, пока оно не грозило превратиться в тип оседлого государства, во власть бюрократического аппарата. Именно это номады разрушали в оседлом мире – чрезмерное угнетение человека средствами государства. Дело заключается именно в особом отношении кочевников к репрессивному государству. Разрушение не ради разрушения материальной культуры, а разрушение того, что препятствовало свободам человека. Номады меняли власть, правителей, но оседлые общества вновь создавали себе монархов и бюрократический аппарат.

Номады выступали против государства в том виде, в котором оно существовало в оседлых обществах. Править с коня для кочевников не было проблемой, ведь почти три тысячелетия существовали кочевые государства, отдельные из которых насчитывали до 5 веков (как много оседлых государств имеют столь продолжительную историю?). Проблема состояла в том, чтобы приучить оседлых к иным ценностям – право на свободу каждого человека, открытость миру без границ, социум без иерархии и угнетения. Но оседлые не хотели свободы, они желали, чтобы ими правила государственная машина.

Европейская наука долго учила тому, что номады якобы порабощали, скрывая за этим истинную природу государства – институт принуждения (см. М. Фуко), против которого номады и выступали.

Если история номадов есть история войны, то это война против государственной машины, против государства в том виде, в каком оно было создано оседлыми с жесткой иерархией, социальным и материальным неравенством, подчинением человека, посягательством на его неотчуждаемые права. Это именно то, что создавала российская государственность.

Ж. Делез и Ф. Гваттари обнаружили признаки мировоззрения номадов (дух современности) в эпоху постмодерна и, в частности, в том повороте, который совершает западная цивилизация, отказываясь от жесткой иерархичности, бинарных оппозиций, отстаивая права и свободы человека.

Кочевая ментальность – это свобода человека, бережное отношение к природе, открытость миру и всему новому, передовому, веротерпимость, уважение старших.

На территории Центральной Азии и за ее пределами существовали многие государства и конфедерации, империи, политические образования, созданные кочевниками: государства усуней, кангюев, империи хунну, Тюркский, Тюргешский, Карлукский, Аварский, Хазарский каганаты, государство Тогуз-Огузов, Караханидское государство, государства найманов, кереев, Дешт-и-Кыпчак, Золотая Орда, улусы Жоши, Чагатая и Угедэя, Моголистан, ханство Абулхаира (государство кочевых узбеков), Могулистан, Ногайская орда, Казахское ханство.

Кочевые государства, конфедерации и империи существовали в течение почти трех тысячелетий. А что там было в это время на территории Московии?

Автор

Тверезо