Верочка. Сеппуку трубой для Шефира
Украина, центр Киева, унылое здание на Банковой. Четвёртый этаж, длинный и аляповатый кабинет, за столом сидит президент и не менее уныло смотрит в свой смартфон. Иногда, когда меняется ветер, слышно, как на западной границе ржут таможенники.
Аккуратно открывается дверь, входит Борис Шефир, одетый самураем. На поясе вместо меча висит духовая труба.
Владимир (оживляясь): О, Боря, привет! Херррасе, ты чего это в кимоно? Да ещё и в жёлтом?
Борис (коротко кланяется): Коничуа, Володя-сан!
Владимир (нажимает кнопку на телефоне, вспохватывается, нажимает на селекторе): Вера! Верочка! Зайдите ко мне срочно! (Оборачивается к помощнику): Ого. Боря. Боря, ау! Боря! Какого х*ра ты с этой флейтой припёрся?
Борис (подходит ближе, снова коротко кланяется): Коничуа, Володя-сан!
Владимир (пытается отстраниться подальше): Боря! Братан, не гони. Ты чего, прививку от гриппа сделал, что-ли? Ты шо, совсем уже? От них же этот… аутизм воспаляется!
Входит Верочка в узком вязаном бордовом платье, в чулках и на высоченных шпильках. В руках у Верочки поднос, на нём – чашка с кофе, пистолет марки ТТ с дарственной надписью «Верочке от министра с благодарностью. С. П.» и богато украшенный короткий японский меч. Верочка грациозно изгибается, ставит поднос на стол и поворачивается к Борису.
Верочка: Ахтыжё*анный3,14дец! В смысле – здравствуйте, Борис Нахманович.
Владимир (тихонько): Верочка, что это с ним?
Верочка: Обиделся, что его в Японию не взяли. Ушёл в…
Владимир: В запой?
Верочка: … в косплей! Сильно, видать, хотел на Фудзияме побывать. Не волнуйтесь, Владимир Александрович, это пройдёт.
Владимир (успокаиваясь, но по-прежнему поглядывая на бесстрастного Бориса): А, ну разве что так… А флейта ему зачем?
Верочка (рассматривая инструмент): Это не флейта, Владимир Александрович, это труба.
Владимир: Аааа, знаю, знаю! Это из ДБР!
Верочка: Нет, это из духовых инструментов. Меч у него на охране отобрали, так он у хора имени Верёвки трубу свистнул. Думал, не заметят.
Борис (возмущённо): Я не свистнул, я купил! Тридцать тыщ отдал! Всё равно они теперь в Администрации президента прячутся, какая им уже разница…
Владимир (задумчиво): О, наконец-то нормально заговорил… Так, а я не понял. Бред какой-то. Если там – хор, то есть они поют это… ртами, короче, то есть не оркестр ни разу… то зачем им флейта?
Верочка: Труба.
Владимир (берёт кофе и откидывается на спинку, задумчиво постукивая по телефону): Хе*ня какая-то. Этот в кимоно ходит. Тот приказы раздаёт таможенникам про контрабас. Давай, Лёша, жги, таможня против контрабаса – это ж пчёлы против мёда!
Верочка: … Да, Владимир Александрович, как-то нелогично получается.
Владимир (распаляется): Сивохо приходит недавно, говорит, главное «надо открыть ещё три КПВВ на Донбассе, а то одно не справляется». Ну не 3,14дец, а? Их же уже три, сука, три!
Верочка (тихонько): Вообще-то, пять.
Борис: У нас пять КПВВ? А это что? Это от дифтерии прививка, да? Всего пять? На всю страну? Ахренеть! Побежал я… эээ… скоро буду!
Владимир (кричит): А ну стоять, Мураками хе*ов! Кто мне говорил «не прививайся, это всё хе*ня!», а? Кто мне все уши прожужжал «Выгони Супрун, выгони Супрун!»
Борис (отступая к двери, путаясь в самурайском халате): Это не я, это Комаровский! Чего ты на меня-то кричишь!
Владимир (вскакивает): Да потому что вы все морозите какую-то хе*ню! Один приказы раздаёт про сферический контрабас в вакууме, другой КПВВ посчитать не может, эта вот… Верочка, это я к тебе обращаюсь! Какого хрена ты с пистолетом и этим ножиком припёрлась?!
Верочка (спокойно): Это ритуальный нож для сеппуку, Владимир Александрович. Для Бориса Нахмановича, он же от обиды пришёл харакири делать. Ну не трубой же его делать, да? Трубой больно.
Владимир: Ну охренеть! Стоять, куда пошёл, а ну иди сюда, Куросава, блть! Верочка, а ну сделай ему сеппуку! Трубой, мля, шоб жизнь Богданом не казалась! На Фуздияму он, блть, обиделся!
Борис: Вова, Вова, успокойся!
Владимир: Неееет, них*яяяя! Верочка, давай уже… о, а пистолет зачем? Пистолет не надо, я оружия боюсь!
Верочка (берёт «тэтэшник», привычно взвешивает в руке): Традиция такая. Японская. Если нерешительный самурай харакири сделать не может – ему помочь надо. Отсечь голову.
Владимир (отходя от Верочка): Ну так а пистолет-то зачем?
Верочка (оттягивает затвор, бормочет «блть, почистить надо…): Ну так пистолетом лучше, чем мечом. Быстрее. Брызг меньше. Современнее. Короче, это прогресс, Владимир Александрович. Почти как диджитализация.
Владимир: Диджитализация… Сукаааа… (без сил падает в кресло) Фуууух… Выбесил ты меня, Боря, честно скажу.
Борис (снова пятится, поглядывая на Верочку): Ну так я пойду? Мне КПВВ привиться надо.
Владимир (устало): Та иди уже, нещастье… И флейту свою забери!
Борис: Велике японське арігато! (уходит)
Верочка: Владимир Александрович, может ещё кофе?
Владимир (поникая плечами): К чёрту кофе, Верочка. Несите коньяк.
Вечер окутывает огромный город, шум машин становится тише, гаснут один за одним в тумане фонари, и становится слышно, как Сивохо гуглит «донбас кпвв карта», и где-то на западной границе всё ещё ржут таможенники…
