Пойми, кто враг

Дана Яровая

Она была зла. Она злилась на свою беспомощность. На неспособность повлиять на мировоззрение других людей. Она злилась на то, что даже для самых близких кровных родственников эта война – это не их война. Она злилась на неспособность отделять главное от второстепенного. Видеть четко врага и понимать, кто есть враг. Она злилась, вспоминая рассказы матери о том, как красная армия расстреляла ее прадеда на глазах троих детей. Как второго прадеда репрессировали и реабилитировали только в 1957 году, посмертно.

Она злилась, вспоминая рассказы бабушки, которая осталась после войны с четырьмя детьми. Как ели все, что росло под ногами, как голодали, как ходили в школу по очереди, потому что сапоги одни на четверых, как ненавидели советскую власть. Как не дали брату деда его похоронить. «Где-то на месте, где он пал, наверное, растет большой красивый дуб», – думала она.

Она злилась, вспоминая демонстрацию на 1 мая 1986 года под Киевом. Она злилась от воспоминаний, что вывезли после Чернобыльской трагедии только через месяц. Она злилась от того, что первый раз обратилась в онкологический центр в 19 лет.

Она злилась за совершенно просранное детство и постоянно тягостное ощущение в семье в ожидании сына с войны. С войны с непонятной идеологией, за чью землю, за чьи идеалы. Она злилась за эти 2 года бесконечных ожиданий от письма до письма. Она злилась за то, что в 8 лет узнала, что такое ПТСР, но просто не знала, что это именно так называется. Она злилась, что в 10 лет она просыпалась под крики брата: «Вызывай вертушку, духи идут».

Она злилась за свои 2 года, проведенные на войне. За то, что ей пришлось пережить. За то, что теперь уже иногда она просыпается в холодном поту от ночных кошмаров.

«Сколько еще нужно вам жертв, чтобы вы поняли?» – кричала она в пустоту. «Скольких еще нужно похоронить кровных родственников, чтобы понять, кто враг? Самый настоящий враг. Он убивает, уничтожает, морит голодом, ссылает в Гулаги, отправляет исполнять интернациональный никому не нужный долг. Он убивал мирным атомом, теперь градами и минометами. Он убивает столетиями. И с ним не может быть компромиссов. Ни по бизнесу, ни по жизни, ни по работе. Никаких. С врагами не дружат, к врагу не ездят в гости, с врагом не садятся за один стол, с врагом не зарабатывают деньги».

«Ну что ты, – говорили они. – Ну не все же так однозначно. Это война олигархов. Это не наша война».

Она злилась. На неспособность понять. Что пока каждый из нас не поймет, кто враг, Украина и дальше будет терять своих детей. А завтра им можешь стать и ты, тот, для кого это все не так однозначно.